© Фото: в материале официальные фото ПМЭФ-2023, Фонда Росконгресс и РИА Новости.

Взаимодействие с налоговыми органами и отношение к ним в российском бизнес-сообществе разное. Одни считают, что налоговое ведомство — один из самых продвинутых институтов власти: цифровой, сервисный, клиентоориентированный. Другие по-прежнему уверены, что налоговая — это «дубинка» в руках государства, которая служит для устрашения, наказания и выбивания денег. Сама же налоговая уже не первый год пытается доказать, что ищет человечные подходы к предпринимателям, переосмысливает свою роль в отношениях с ними и всячески пытается бороться с имиджем «цепного пса государева».

Побороть мифы, укоренившиеся в общественном сознании, в рамках Петербургского международного экономического форума взялись первые лица ФНС и Минфина, поскольку чиновники именно этих ведомств определяют и формируют налоговую политику РФ.

Слуга трех господ

Налоговая политика, подходы к ее формированию, а главное, ее вектор — тема, актуальная для бизнеса во все времена. С крупными компаниями и корпорациями у налоговых органов и Минфина особые счеты. Их взаимоотношения больше напоминают перетягивание каната. В периоды относительной экономической стабильности и благополучия налоговики не набиваются в друзья, но и поблажек не дают. В сложные времена маятник склоняется в другую сторону, как сейчас, к примеру. И тогда налоговики превращаются в «волков в овечьей шкуре»: вроде как просят, но бульдожью хватку при этом не ослабляют, скорее, наоборот — заглядывают в самые темные и дальние углы в поисках недоплаченного. Взять хотя бы тот же windfall tax: крупный бизнес вроде как сам предложил, потому что, опять-таки вроде как, сверхприбыль «ветром надуло», да и потом, с кого же еще брать, как не с крупняка? А как в сложные времена выстраивать отношения с малым и средним бизнесом, который особенно чувствителен к постоянно меняющимся правилам игры? В попытке уследить за ними малые компании теряют деньги, время и уверенность в себе и успехе своего предприятия. Понятно, что налоговики должны усидеть сразу на нескольких стульях: налоги для бюджета собрать, но и бизнес не обидеть. Можно ли быть эффективным «слугой трех господ»: государства, бизнеса и граждан? Как сохранить контроль, собрать умышленно или нечаянно сокрытое, но при этом не задушить самый чувствительный сектор экономики, который, по словам руководителя ФНС Даниила Егорова, сегодня является «главным стратегическим ресурсом РФ»?

Кто здесь «Баба Яга»?

Понятно, что во многом сложности налоговых правоотношений обусловлены многогранностью экономических функций налогов, но прямая обязанность и ключевая функция госаппарата — настроить механизм так, чтобы он был обоюдно эффективным для всех участников. А процесс этот весьма живой и активный. Налоговая система то и дело отстраивается по-новому в зависимости от структурных изменений в экономике. Кроме того, она зависит от бюджетной политики правительства и Центробанка, и материя эта весьма чувствительная и подвижная. Текущий период в этом смысле весьма показателен: казна беднеет, бюджет с дырками, страна идет по пути бесконечных урезаний и жесткой экономии. Вслед за этим ФНС и Минфин вынуждены предпринимать все новые и новые попытки делать систему сбора налогов еще более эффективной. И тут чиновники, чьими руками творится это благо для государства, превращаются для бизнеса в «Бабу Ягу», которая «всегда против». Это сравнение в диалоге с малым бизнесом на полях ПМЭФ-23 привел лично Алексей Сазанов, статс-секретарь — заместитель Министра финансов РФ.

Трудный шаг от малого к большому

Минфин — одно из немногих ведомств, которое вынуждено обеспечивать равновесие между интересами государства и бизнеса, но всегда держать в уме задачу — соблюдать баланс между расходами и доходами.

В поисках соломонова решения, которое в теории должно устроить всех, чиновники вводят так называемые переходные налоговые режимы. Это когда бизнес понимает, что казнь неизбежна, и она будет болезненной, но ему дают время к ней подготовиться и смириться с неизбежным. Найдешь способ выжить — молодец, а нет — закрывайся. Так произошло с ювелирной отраслью, которой отказали в УСН без шансов на обжалование. С общепитом поступили более гуманно — на год ему предложили режим в стиле «лайт». Чтобы его разработать, чиновникам пришлось хорошенько проанализировать структуру налоговой нагрузки нескольких отраслей. Наконец-то чиновники стали повсеместно использовать аналитику, которая в огромных количествах стекается к ним отовсюду.

Тема перехода от упрощенной налоговой системы на общую — одна из самых горячих для МСП. По ней в правительство постоянно поступают жалобы. Предпринимателям крайне сложно сделать этот шаг, ведь упрощенка — один из немногих налоговых режимов, который соответствует масштабам малого бизнеса.

Пути «обеления»

Чтобы понять, насколько существенно меняется налоговая нагрузка для МСП при подобном переходе, в Минфине проанализировали два сектора: охранные службы и розничную торговлю непищевыми товарами. Как говорит Алексей Сазанов, именно от представителей этого бизнеса есть запрос на применение к ним переходного налогового режима.

Аналитика больших данных показала, что в охранном бизнесе при ОСН налоговая нагрузка составляет 19%, при УСН — 6,7%. Разница весьма существенная, объясняется наличием большой добавленной стоимости и существенными затратами на привлечение трудовых ресурсов. В розничной торговле ситуация другая: при ОСН налоговая нагрузка на такой бизнес — 5,3%, при УСН — 3,0%. Разница не столь заметная, поскольку в купле-продаже товаров добавленная стоимость существенно меньше, чем в услугах, и ее можно переложить на конечного потребителя. «Таким образом, гипотеза о том, что налоговая нагрузка при смене режимов налогообложения существенно возрастает, подтверждается», — комментирует Алексей Сазанов и добавляет: «Здесь важно понимать, за счет чего происходит рост нагрузки. Все дело в НДС и возможности переложить его с компании на потребителя. В случае с розничной торговлей так и происходит, в охранном бизнесе нет».

На основе подобной аналитики в Минфине и разрабатывали проект по применению льготного режима для общепита. За 2022 год им воспользовались почти полторы тысячи юрлиц (10% от общего числа). Из них больше половины перешли с УСН на ОСН и при этом получили прирост среднеквартальной выручки на 150%, среднемесячной заработной платы — на 130%, на столько же выросла численность сотрудников.

Бюджетный эффект составил 2,5 млрд рублей. «Все показатели свидетельствуют о том, что отрасль «обеляется», — комментирует цифры Алексей Сазанов. — Наша позиция такая: если в секторе есть задел по «обелению», мы готовы обсуждать с бизнесом льготные переходные режимы, при том, что будет достигнут баланс интересов государства и бизнеса».

«Обложили» со всех сторон

А как же быть с ювелирами? В отношении них государство демонстрирует двойственность позиций: и «обелить» хочет, и преференции не дает, действует жестко и молниеносно. Отмена УСН для малых ювелирных предприятий стала шоком, от которого многие не оправились, — так и канули в небытие и закрылись. И стоны эти по всей Руси раздаются, докатились до самой представительной площадки страны — Петербургского международного экономического форума, в рамках которого так называемый «нулевой» день посвящен сектору МСП. То, что чиновников из Минфина и ФНС позвали выступать именно перед этой аудиторией, да еще и в формате открытого диалога, — заметный и важный шаг навстречу друг другу. Формально — да, а что по сути? Минфин признает справедливость постановки вопроса от ювелирной отрасли, возможность его задать напрямую первым лицам крайне важна для предпринимателей. Они и сами говорят, не зря потратили 25 тысяч на билет — высказались и услышали, что об их проблемах думают на самом верху. Алексей Сазанов поясняет логику действий фискалов: «Когда в обороте появляется золото и драгметаллы, не подпадающие под НДС, они могут быть использованы для производства драгоценных изделий. Если ювелир приобрел золото у населения, которое не облагается НДС, дальше этот налог нигде не возникает, получается, что тот премиальный продукт, который будет продаваться в рознице, так и останется без НДС. Государство с этим мириться не может».

Другой разговор, и в правительстве сейчас это обсуждают, когда речь идет о серебре. Его чиновники признают не премиальным продуктом, так как в его структуре существенно меньше добавленной стоимости, а серебро в слитках не используется как инвестиционный металл. В этом случае в Минфине готовы обсуждать возврат на упрощенную систему тех, кто занимается производством и обработкой изделий из серебра. «Но там, где есть большая добавленная стоимость, должен быть НДС», — резюмирует Алексей Сазанов.

В отношении серебра «лед тронулся» тоже не случайно, а после прямого указания президента. Ему ювелиры-производители давно жаловались, мол, изделия из серебра стоят порой дешевле импортной бижутерии, а для фискальных органов оно вроде как и неважно. Можно быть уверенным, что в итоге «серебряники» бессребрениками не окажутся, и государство о них позаботится, тем более что они утратили часть экспортных возможностей и иностранных туристов, которые составляли существенную долю покупателей. В остальном у ювелиров пока все по-прежнему, потому сложившуюся ситуацию они воспринимают весьма болезненно — «обложили» со всех сторон, дышать нечем, говорят они. Есть обязательная регистрация в системе ГИИС ДМДК, то же золото проверяется шесть раз, пока дойдет до ювелирного производства.

В Минфине же пока не уверены, что система эффективна на все 100%. Как минимум она не позволяет проследить путь золотых слитков, проданных физическому лицу, поскольку у продавца нет обязанности помечать их как выбывшие из оборота. Сам факт признания из уст чиновника, что система, созданная государством, несовершенна и не вполне обеспечивает должный уровень контроля, существенный, но он точно не успокоит сердца ювелиров. Они продолжают жаловаться, писать и надеяться, что им удастся повлиять на логику фискалов и повернуть корабль вспять.

Какой логикой руководствовались чиновники, принимая решения по ювелирам, ювелиры отлично знают, комментарии чиновников они слышали задолго до этой встречи с ними на полях Петербургского форума.

Две параллельные реальности

Конечно, от подобных встреч малый бизнес ждет конкретного результата — ослабления давления, то есть уменьшения налоговой нагрузки как таковой и сокращения количества проверок. Работаем над тем и другим, уверяет предпринимателей Даниил Егоров, руководитель Федеральной налоговой службы (далее — ФНС) и тут же признается, что любит поговорить с коллегами по ведомству про те мифы о ФНС, которые есть у налогоплательщиков. Их принятие — первый шаг к пониманию, что ведомство делает не так. Шаг второй — изменить данность, но предпринимателям по-прежнему кажется, что они и налоговое ведомство существуют в разных реальностях, и их интересы по-прежнему не пересекаются. Так, один из самых устойчивых мифов, который взялся развенчивать Даниил Егоров, что бизнес с нуля открыть сложно: нужно собрать много бумаг, а потом еще вести бухгалтерию — все это издержки, непосильные микро и малым компаниям. Глава ФНС развенчивает миф, вооружившись цифрами. 80% юрлиц и ИП прошли электронную регистрацию. Почти девять тысяч плательщиков УСН вообще не ведут бухгалтерию — все автоматически считает ФНС. 7,6 млн самозанятых ведут бизнес через мобильное приложение.

Хотели как лучше

Для налоговой такие цифры — свидетельство успеха на пути к цифровизации отношений с бизнесом. Не менее успешным в ведомстве признают проект «Самозанятые». По словам Даниила Егорова, проект не просто состоялся, он доказал, как с помощью цифровых технологий и правильного понимания, что творится «на земле», можно создавать эффективные инструменты налогового регулирования. Действительно, на старте проекта высказывались опасения, что все уйдут в самозанятые. Был страх, что всех зазывают на пряник, а в итоге покажут кнут и соберут налоги за прошедшие периоды. Были разговоры о том, что желающих будет маловато. Вроде как не сбылось, и сегодня само понятие «самозанятый» ассоциируется не с налоговым режимом, которым он по факту и является, а скорее с неким юридическим статусом, пусть и со странным названием. Так проект, выйдя за рамки задуманного, доказал свою жизнеспособность и востребованность. А ведь предполагалось, что новый режим должен облегчить жизнь индивидуальным предпринимателям, не получилось — разводит руками главный налоговик и предлагает «дорожить тем, что есть». Получился режим, в котором главная ценность — люди, в это и надо вкладываться, и налоговая служба выбирает для себя этот самый «человечный» путь.

Задача «навырост»

В попытках понять малых предпринимателей в ведомстве ломают голову над еще одной системной проблемой — «недороста», это когда малый бизнес никак не может шагнуть на следующий уровень, подрасти до среднего.

97% предприятий МСП имеют оборот до 60 млн руб. — такую цифру приводит Даниил Егоров и тут же задается вопросом: «Что это за заколдованный круг такой, почему эти компании не растут?»

Для бизнеса это диалог не только о возможностях роста, но и о пороговых значениях по оборотам, которые определяют величину налоговой нагрузки: зачем расти, если дальше фискальное бремя начнет увеличиваться в геометрической прогрессии? Глава ФНС делает из этой статистики другой вывод: «Эта цифра показывает, что у нас большинство проблем сконцентрированы там, где нет никаких порогов, все в одном пространстве и на единых условиях. Значит, дело не в порогах, а в чем? Я искренне не знаю ответ. Мы пытаемся нащупать решение, экспериментируя с новыми режимами: убираем налогообложение страховыми взносами и закладываем их в налоги на финансовый результат. По сути, это фундаментальный эксперимент. Мы не знаем, получится или нет».

Тельняшки порваны

Налоговая снова экспериментирует во благо малого бизнеса, кажется, по-другому вырваться из «заколдованного круга» не получится, как бы ни были болезненны эти попытки. Не каждая из них заканчивается провалом, есть и победы, в том числе над собой и своим восприятием налогоплательщика. Путь ментальной трансформации налоговиков Даниил Егоров описывает на примере процедуры регистрации, и здесь крайне важно дословное цитирование, то, как это прозвучало с высокой трибуны Петербургского международного экономического форума. «Раньше ведь как было? Мы на себе тельняшки рвали, чтобы не пустить предпринимателя на регистрацию. Каждый, кто прорвался, был почти враг, потому что опасались, что окажется однодневкой. Тогда велась борьба с ними, и с нас спрашивали больше всего именно за это, это была одна из главных проблем, — рассказывает глава ФНС Даниил Егоров. — Поэтому мы видели своей задачей поставить как можно больше заградительных барьеров. Сейчас все совсем не так, и вот доказательство: мы создали автоматическую регистрацию (ее можно пройти за один день), к ней добавили автоматический выбор налогового режима. То, что мы по-прежнему ставим заградительные барьеры входа, — это миф».

Давить не передавить

Цифровые технологии переводят общение налоговиков и налогоплательщиков в дистанционный формат, делают отношения почти формальными. В большинстве случаев — это благо для обеих сторон, но и «цифра» оказываются бессильна, когда дело доходит до проверки. И с этим ничего не поделаешь, ведь ФНС никогда не уберет функцию контроля, признается глава ведомства. Говорит, что «не хочет быть хорошим для всех», не собирается создавать своими руками «непонятную и непрозрачную систему» и честно заявляет: «Нам еще надо расти до того уровня, когда налоговые органы не мешали бы компаниям нормально развиваться».

Пока же Егоров и его команда пытаются «правильно подобрать веса», чтобы давить, но не передавить. Выход в том, чтобы «на любое действие компании не отвечать «тяжелой артиллерией». Как этого добиться? С помощью рискориентированного подхода. В идеальном мире главы ФНС Даниила Егорова предпринимателю должно быть достаточно налогового уведомления для адекватной реакции: «Многие шутят: что такое уведомление? Нас этим не проймешь. Мы же пытаемся добиться того, чтобы наиболее безболезненным способом предупредить малый бизнес о том, что он вышел за рамки и ему надо скорректировать свою работу».

Разумность и достаточность

В этом откровенном диалоге Даниил Егоров много говорил о своем личном восприятии тех задач, которые решает его ведомство, о подходах, которые считает правильными. Каждое его слово было попыткой не только поговорить по душам, чтобы поняли, но и откровенным признанием, что ФНС где-то в начале пути навстречу бизнесу. Такая откровенность, конечно, подкупает и даже успокаивает «блуждающие боли», которые давно разрушают малый бизнес изнутри. Вот, например, признание главы ФНС о том, что предпроверочный анализ неизбежно влечет нескончаемую бумажную волокиту. В налоговой службе проблему осознают, но методов борьбы пока не придумали. Егоров утверждает, что «рекомендовал инспекторам при истребовании документов исходить из двух принципов: разумности и достаточности, но оказалось, что у каждого свои границы». И все же прогресс есть: в 2022 на треть сокращен объем истребования документов, еще +20% в текущем году, итого — на половину меньше.

Напоминание о плохом

Такие цифры обязательно кладут на стол президенту как наглядное и убедительное доказательство того, что административное давление на бизнес снижается. Президент требует и ждет результатов. Даниил Егоров как член большой президентской команды вторит, что стратегическая задача ФНС — обеспечить полный комплекс электронного документооборота. Он рассчитывает, что, если бизнес увидит преимущества от его внедрения, государство получит мощный эффект, а в условиях «выживаемости экономики» (формулировка Даниила Егорова) это крайне важно, поскольку дает стабильность всей системе. «Для нас сейчас очень важен именно малый бизнес, потому что большинство санкций направлены на крупные компании, — поясняет свою позицию Даниил Егоров. — Поэтому именно в малом бизнесе есть тот задел для экономики, который поможет сохранить ее устойчивость. В этом — наше конкурентное преимущество». Этими словами глава ФНС вроде как ставит точку в диспуте о том, что малый бизнес для ведомства — не только налогоплательщик, источник пополнения казны, а гораздо больше — костяк экономики страны, в который надо верить и вкладываться. Мысль, явно пока не укоренившаяся в сознании самих предпринимателей, она точно требует доказательств, например, в том, чтобы в сложные для страны времена не драть три шкуры с тех, на кого рассчитываешь. А ведь в бизнес-сообществе так и думают: чем больше дыр в казне, тем выше шансы, что в дверь твоей компании постучат, чтобы проверить и найти. Такой миф в народе живет давно: якобы откуда-то сверху налоговой спускают некую цифру, сколько надо собрать. Егоров утверждает, что такой подход пошел бы государству не на пользу, а во вред, и его подчиненные на местах быстро бы усвоили, что их единственный KPI — потолок сбора. Парадоксально, но Даниил Егоров в этом мифе увидел ценность: «Мы помним, как делать не надо, потому что это неправильно. Такой миф — напоминание о плохом. Сегодня, работая над упрощением документооборота, используя технологии, мы получаем прозрачность системы, это невероятно ценно».

Рудименты прошлого в современной цифровой реальности отмирают сами собой, но возможность достучаться до чиновников самого первого эшелона все еще остается. Вот и Форум МСП в рамках Петербургского экономического форума призван решать, в том числе, и эту утилитарную задачу. Правда, у всего есть цена вопроса, в случае с ПМЭФ доступ к «телам» первых лиц обходится в 25 000 рублей, но если разложить на всех, кто согласился выйти на прямой диалог с бизнесом, то цена прямого контакта оказывается вполне разумной. Гораздо дороже обходится молчание и терпение, которого нашему малому бизнесу не занимать.

• Использованы официальные фото ПМЭФ-2023, Фонда Росконгресс и РИА Новости.