©

Чем сильнее шторм на финансовых рынках, тем выше интерес к прогнозам и больше недоверия к любым из них. Эта формула прошла проверку не одним кризисом и отлично работает в сегодняшние высокотурбулентные времена. Сегодня общество от профессионалов финансового рынка ждет не только прогнозов, которые больше напоминают гадание на кофейной гуще, но и советов. Юань или доллар? Золото или ОФЗ? Заработать или сберечь? Какие маркеры не врут? И что задумал ЦБ?

На протяжении всего года эксперты прогнозировали ключевые риски 2023 года — варианты один непредсказуемее другого. В шорт-лист отъявленных и однозначных угроз стабильности финансового рынка вошли: геополитика, рост дефицита бюджета и заимствований Минфина РФ, более глубокий спад в экономике, высокий уровень инфляции и мировая рецессия. В чем эксперты едины, так это в том, что экономика находится в заложниках у геополитики — этот фактор будет во многом определять развитие финансового сектора в будущем году. Почетное второе место заняла мировая рецессия.

Каким маркерам верить?

Ни то, ни другое быстро не рассосется, да и что такое «время» в масштабах истории? Мировой политический кризис, а точнее передел сфер влияния — процесс, который может занять годы или даже десятилетия. Единомоментный спад самых сильных и развитых экономик мира — пропасть, дно которой нащупать быстро тоже не получится, а ведь еще восстановление займет не один год. Можно ли в этих условиях построить хоть сколько-нибудь достоверный макроэкономический прогноз? Как верно спроецировать воздействие внешних факторов на состояние российской экономики? При этом ведь надо не забыть помножить его на санкции и их последствия, прибавить вечную гонку Центробанка за инфляцией в ущерб другим экономическим ориентирам и умудриться построить на этом эффективную инвестиционную стратегию новой реальности. Как с этим со всем разбираются эксперты?

Софья Донец, главный экономист по России и СНГ из «Ренессанс Капитал», склонна думать, что игрокам финансового рынка стоит внимательно наблюдать за геополитическим вектором, потому что именно он формирует на данный момент все ключевые риски — от дефицита российского бюджета, возникшего вследствие жесткой санкционной политики, до инфляции как одного из самых ярких индикаторов состояния любой экономической системы.

К этим двум Евгений Надоршин (главный экономист ПФ «Капитал») добавляет мобилизацию — ту самую, частичную, которая вроде бы прошла, но это совсем не точно. Только она одна, по его подсчетам, может нанести прямой ущерб российскому ВВП в размере 1% по итогу текущего года. Во-первых, мобилизация повлекла вымывание с рынка труда квалифицированных сотрудников, которых и так вечно не хватает. Сюда же записываем еще одно явное ее последствие — высокая иммиграция опять-таки квалифицированных, молодых, образованных, перспективных. Они же составляют сегмент высокооплачиваемых сотрудников. Их отъезд — минус спрос платежеспособного населения, их деньги уже не вольются в российскую казну бурным налоговым потоком и не станут частью внутреннего спроса, и это может стоить российскому ВВП потери еще 2–2,5%.

Принять как факт

Геополитика — «дама с секретом», но в текущем периоде свою главную сцену в пьесе под названием «общемировая рецессия» она уже сыграла, то есть запустила механизм, и, даже если вдруг она сама пойдет «на поправку», всеобщего падения уже не остановить. Поэтому Егор Сусин, управляющий директор «Газпромбанк Private Banking», предлагает принять геополтику как главный вызов, но основное внимание сосредоточить на других факторах. Другими словами, эксперты намекают инвесторам, что пора уже принять свершившееся как факт и научиться жить с этим.

Чтобы построить прогнозы, которые хотя бы частично могут оправдаться, эксперты заглядывают за более дальний горизонт. Петр Тер-Аванесян («ИНВЕСТ НАВИГАТОР») как профессиональный инвестор в качестве основного риска называет сантимент. Из контекста его комментария можно предположить, что имеется в виду общая нервозность, которая царит на финансовом рынке, и в этом он видит один из ключевых рисков. При этом для самого рынка тема геополитики уже отыграна. Если чего и стоит опасаться, так это того, что с нами будет дальше. По версии Петра Тер-Аванесяна, сегодня это рецессия, которая в практическом смысле весьма опасна для финансового рынка, очень вероятна в России и способна привести к важному кредитному событию. «Я жду последствий на рынке облигаций, а он сегодня для России все, и поэтому это очень важный риск. Вероятно, серьезные события будут разворачиваться в секторе commoditys — за ним надо пристально наблюдать», — прогнозирует Петр Тер-Аванесян.

Инфляция, ВВП, курсы, ставки — кто ниже?

Еще одна дама, правда, более предсказуемая, чем геополитика, инфляция, в одних странах разыгралась не на шутку, побив исторические максимумы, в других все еще держит себя в руках, а где-то, как, например, в России, ей активно помогают не взлететь волевым усилием регуляторов. Инфляционные ожидания экспертов разнятся весьма существенно. Рост цен — следствие большинства существующих рисков, прогнозировать его можно лишь с оговоркой на силу воздействия остальных переменных.

Антон Табах, главный экономист «Эксперт РА», говорит, что результаты по итогу года могут быть очень разные, так как зависят от совокупности обстоятельств. На ВВП будет давить отрицательный эффект от мобилизации и массового отъезда россиян. Но не так прост ВВП по своей структуре, считает аналитик, геополитика может как уронить его, так и «раздуть». «Если не будет катастрофической глобальной рецессии, то, скорее всего, итогом текущего года будет нулевой рост ВВП», — прогнозирует Антон Табах. А вот в следующем году российскую казну ждут большие расходы, на этом фоне рубль наверняка ослабеет, американская валюта укрепится. Не уходя далеко от прогноза по инфляции, Антон Табах предполагает, что она будет существенно ниже, чем сейчас, но выше, чем предполагает Центробанк. Согласно прогнозным ожиданиям эксперта, банковские ставки будут выше ожиданий, чем могут нас удивить, особенно на фоне неминуемого ужесточения кредитно-денежной политики ЦБ, от которого он ждет движения вверх, хотя и не слишком ощутимого. В итоге внутри РФ мы увидим средний курс рубля к доллару, близкий к семидесяти, хотя и будем отчетливо понимать, что это абсолютная условность.

Протянули на старых запасах

Мрачных красок к осторожному прогнозу Антона Табаха добавляет Егор Сусин (Газпромбанк Private Banking), и, кажется, многие с ним от души согласны, хотя и страшно признавать подобное как факт. Его мысль в том, что этот год многие компании отработали на запасах, но в следующем так не прокатит, и технологические санкции будут оказывать очень заметное давление на российскую экономику. Пока мы этого не ощутили в полной мере, но весь следующий год будем пожинать плоды всех запретов. Отрицательные последствия мобилизации в полной мере мы прочувствуем именно в следующем году, когда заметно упадет производительность, которая наверняка спровоцирует падение ВВП. Суровых последствий ждем от нефтяного эмбарго: нам просто некуда будет девать нашу нефть, считает Егор Сусин, поскольку в Азии в таких объемах, как в Европе, она не нужна. Пессимизм по доходам от продажи нефти сквозит и в официальных прогнозах правительства. Дело кончится падением ВВП как минимум на 5%, и реальных доходов населения на 2%, и это при базовом сценарии развития событий. Инфляция — на уровне 7%, курс рубля — 90, нефть — по 55 долларов/баррель. Ключевая ставка — 5%. В довершение ко всему более заметной станет безработица с учетом притока рабочей силы с новых территорий.

Разгоняться особо не с чего

Софья Донец, главный экономист по России и СНГ из «Ренессанс Капитал», уверена, что мы можем позволить себе чуть больше оптимизма. Все зависит от угла зрения и фокуса, в центре которого Софья видит инфляцию. «Если инфляция «улетит» вверх, ЦБ вынужденно снизит ключевую ставку, и для инвесторов облигационного рынка это будет не очень хорошо, — говорит эксперт. — Мы уже видели, как нервно рынок реагирует на потерю контроля со стороны регулятора. Мой сценарий более оптимистичный. Мы много говорим об инфляции, издержках, а в итоге все всегда сводится к спросу. Думаю, что в будущем году инфляция не будет нас сильно удивлять резкими скачками вверх, и окажется не такой высокой». Обоснованием такому прогнозу служит рецессия, в которой спрос не способен разогнать инфляцию, так как находится на витке падения. В чем Софья Донец соглашается с коллегами-экспертами, так это в том, что будущий год будет трудным, и его результаты во многом будут зависеть от «подстройки экспорта», то есть от того, насколько правительству и бизнесу удастся восстановить экспортные поставки. В остальном же все факторы будут продавливать вниз ключевые экономические показатели. Уезжают рабочие руки и рты — люди с высоким доходом, которые теперь кушают (тратят) за пределами России. Санкции могут выйти на новый виток. А еще не может не беспокоить новый федеральный бюджет с его очевидным приоритетом в сторону оборонки. Потянут вниз и присоединенные территории — с населением, чьи доходы в десять раз ниже среднероссийских, — вот вам еще один дезинфляционный фактор. В итоге основные цифры, которые может продемонстрировать российская экономика в ближайшее время, по версии Софьи Донец, выглядят так: ВВП упадет на 3%, инфляция задержится на уровне 4%, ставка ЦБ — 6,5%, и только пара «доллар – рубль» продемонстрирует относительную стабильность, оставшись в коридоре «70–75».

Инфляция у каждого своя

Участники дискуссии во многом оказались солидарны: многие из них соглашаются с нулевым ростом ВВП, шестипроцентной инфляцией и тем, что потребительский спрос будет низким. Вряд ли в этих обстоятельствах повышенной волатильности стоит ждать резких движений от Центробанка, он явно не заинтересован подогревать панические настроения на финансовом рынке. Эксперты ждут от ведомства Эльвиры Набиуллиной сохранения выбранных приоритетов: непримиримой борьбы с инфляцией и поддержки курса рубля. Оба этих фактора хоть и находятся в управляемом режиме, но и здесь могут быть сюрпризы, уверен Петр Тер-Аванесян («ИНВЕСТ НАВИГАТОР»). Как инвестора его мало волнует ВВП, немногим больше заботит инфляция, хотя важно понимать, что у студента, миллионера и пенсионера она разная. Для инвесторов куда важнее курс, от которого никто не ожидал падения до уровня 60 рублей за доллар. «В дурном сне мне такое не могло привидеться, — замечает Петр, — поэтому я буду осторожен в прогнозах: думаю, что курс будет слабее сегодняшних значений».

И еще один важный акцент от Петра Тер-Аванесяна, который должны принимать во внимание участники финансового рынка: функция ЦБ изменилась. После того как были заморожены его резервы, он не может влиять на торги. Эксперт уверен, что теперь эту функцию взял на себя Газпромбанк, и такое мы уже проходили в СССР на примере Внешэкономбанка. «Сегодня ЦБ заведует в основном установкой нормативов, достаточностью капитала и ключевой ставкой, —
 добавляет Петр. — ЦБ стал довольно беспомощной организацией. Ему остается просто регулировать нормативы и риски, ключевую ставку как инструмент влияния на рынок он потерял». В этих обстоятельствах эксперт призывает брать за ориентир рынок недвижимости, где дешевая ипотека уходит в прошлое, а требования к заемщику и ставки растут.

Резюме от Петра Тер-Аванесяна: мы долго «ехали» за счет резервов, но запасы когда-то кончатся, и все начнет плавно сваливаться вниз, ничего хорошего быть не может, ВВП не задержится у нулевой отметки, а будет падать. Инфляция как фактор давления особого опасения вызывать не может: благодаря социальным выплатам тем же мобилизованным, повышению пенсий и МРОТ бедные слои населения будут кое-как справляться с ценами в магазинах. Ощутимо пострадает средний класс, его жизнь заметно ухудшится, и хоть эти два слоя россиян живут в одной стране, инфляция у каждого своя.

Кто рискнет спекулировать?

На фоне дефицита ликвидности и финансовых потерь банковской системы, которые Егор Сусин (Газпромбанк Private Banking) оценивает в два триллиона рублей, фондовому рынку будет непросто, для него это плохие условия. Благотворное влияние на российскую финансовую систему может оказать долгосрочный капитал, которого сегодня нет в стране. На момент, когда проходила эта дискуссия на полях форума Investment Leaders, федеральный бюджет был на стадии обсуждения, но уже тогда было понятно, что его дефицит будет покрываться за счет заимствований. От ответа на вопрос, где будем занимать, многое зависит, как и от того, насколько длинными будут эти деньги.

Розничным инвесторам будет сложно объяснить, почему они снова должны поверить в российский финансовый рынок и начать покупать на нем то, что осталось. Вряд ли стоит брать в расчет ОФЗ, уверен Евгений Надоршин, главный экономист ПФ «Капитал»: доходность по ним снизится, так как приоритеты государства смещены в другую сторону. Для тех, кто ориентируется и готов рисковать, сейчас есть варианты для хорошей спекулятивной игры, добавляет эксперт.

Евгений Надоршин считает, что самая интересная спекулятивная игра — положить свободные деньги в банк: таков удел тех, кто хочет сохранить. Спекулировать он предлагает на ОФЗ — такая игра способна принести и 20, и 30% годовых. Стоит брать в расчет и валюту, ту самую, которую сегодня так активно критикуют за непредсказуемость и условность курсов. «Лезть в юани» Надоршин не советует, по его мнению, в этом нет особого смысла.

Диверсификация без экзотики

Сегодня на рынке очень много неэффективных активов. Цены на ряд из них существенно ниже, чем должны быть. Тем, кто боится ослабления курса, участники дискуссии предлагают остаться в облигациях. Лучший совет на все времена — диверсифицироваться, сохранять спокойствие, анализировать кредитный риск, регулярно пересматривать свой портфель. «Диверсификация без экзотики» — под таким лозунгом предлагает работать на финансовом рынке Софья Донец. Петр Тер-Аванесян напоминает про золото. Да, в этом году оно разочаровало, ну и что, может, в следующем порадует. В 2022-ом многое пошло не по сценарию.

Было бы странно, если бы столь профессиональное экспертное сообщество не поспорило о роли юаня в мировой экономике — споры о нем ведутся нынче повсеместно. Диалоги о том, в пользу какой валюты сделать выбор, завершали дискуссию. Мнения разошлись. Одни говорят о том, что китайская валюта все еще слаба, а потому в лучшем случае всякий, в нее вложившийся, всего лишь не потеряет, но вряд ли заработает. Ряд экспертов уверены, что дешевый юань выгоден самому Китаю, сегодня он используется как один из инструментов поддержки экономики Поднебесной. Впрочем, и доллар не так уж хорош, потому что переоценен. Но стоит ли так узко смотреть на этот вопрос? Есть и другие валюты — свой взор гуру финансового рынка рекомендуют обратить на дружественные страны, где очень консервативные регуляторы, а потому меньше рисков потерять. Узбекский сумм, казахстанский тенге, армянский драм — при сегодняшней обстановке на финансовом рынке такие инструменты тоже хороши.