Миллиардеры просят о помощи: спасать или не мешать

© Пресс-служба Кремля, архив

Неделя российского бизнеса, которую ежегодно организует РСПП, — барометр настроений крупняка, флагманов отечественной экономики. Для власти именно эта публичная площадка — ориентир, по которому принято сверять позиции с олигархами и строить далекоидущие планы экономического развития. Часть из того, что обсуждается с глазу на глазах в высоких кругах, на Неделе придается опубличиванию, иногда без обиняков, но чаще в выверенной и политкорректной форме. В этом году верхушка российского олигархата решила поучаствовать в конференции, которую посвятили проблемам не внутрироссийского, а глобального характера. Крупняк терпит колоссальные потери из-за того, что развитые экономики меняют векторы. Деглобализация дается непросто и обходится недешево. Но струю перемен против ветра не направишь, и бизнес идет другим путем.

Его цель — максимально быстро и безболезненно встроиться в новый мировой экономический порядок. Правда, ни то, ни другое не получается, от потерь этого перелома никому не уйти. Даже спустя два года после падения занавеса эпохи всемирной глобализации бизнес продолжает испытывать колоссальные трудности перестроения. Штормит всех — любая развитая экономика терпит убытки. Списывать их не на кого, разве что зафиксировать в истории как издержки переходного периода, и у каждого она своя — плата за место в новой политико-экономической модели мира.

Бизнес отлично знает, единственно верная стратегия в кризис — научиться управлять потерями, чтобы их минимизировать, и попыпаться вызовы трансформировать в возможности. Правда, есть в сегодняшней ситуации одна важная оговорка: факторы влияния имеют не только экономический характер, а там, где на бизнес давит политика, без сильной воли государства не обойтись. Именно к нему и апеллируют российские олигархи. И в этом смысле Неделя российского бизнеса, в особенности конференция, посвященная роли России в новом мировом экономическом устройстве, была весьма показательной. Своим личным участием ее почтили и первые лица правительства, и сразу несколько крупнейших российских бизнесменов.  

Туман неопределенности

Выступать первыми пропустили тех, от кого сегодня многое зависит. Чиновники первого ранга формулировали свое видение происходящего и высказывали осторожные прогнозы на перспективу до 2030 года. Сегодня все базовые стратегии и программы развития РФ берут за основу именно эту временную вешку. С прогнозами на более отдаленную перспективу все совсем непросто, о чем прямо заявляет участник Недели российского бизнеса Алексей Оверчук, заместитель председателя правительства РФ. Да, желающих заглянуть за горизонт дальше 2030 года много. В особенности бизнесу хочется рассеять этот туман неопределенности. Нам выпало жить во времена очень больших перемен, их последствия предсказать крайне трудно — слишком много неизвестных. Правительство может опираться только на факты. А они таковы: проект «глобализация» завершен, технологии задают темп развития и будут влиять на экономику мира чем дальше, тем больше, как и климатические изменения, и речь не о глобальном потеплении, а о ресурсах, которые будут весьма ограничены.

Всеобщая бифуркация ресурсов, денег и ценностей

С чем мир и Россия как одна из активных участниц мировой экономики подошли к моменту смены мировой экономической парадигмы?

Первое — смещение экономического центра с запада на восток. Глобализация создала возможности для развития в новых регионах, потому что у них появился доступ к знаниям и технологиям, которого раньше не было. Благодаря этому те, кто были слабыми, стали сильнее, получили возможность реализовать свои конкурентные преимущества. В этом смысле санкции — инструмент отчаянной попытки остановить этот процесс смены индустриальных лидеров, одним из методов борьбы стали все те же технологии и ограничение доступа к ним.

Заметную роль в разрушении старой парадигмы мировой экономики сыграла пандемия, она обнажила проблему хрупкости миропорядка. COVID-19 довольно быстро разрушил международные торговые цепочки, которые выстраивались годами. В борьбе с масштабной угрозой страны в первую очередь отстаивали собственные национальные интересы. Мир оказался не таким уж глобальными и устойчивым, каким казался ранее.

Санкции против России стали следующим этапом разрушения взаимосвязанности стран и их экономик. Они показали многим инструменты и механизмы борьбы, которые ранее не существовали и не вводились, в отношении, скажем, того же Ирана. Они поставили под сомнение базовые основы мировой экономики, показали уязвимость права частной собственности. Теперь всем совершенно ясно, что в мире нет таких юрисдикций, где это право признается непререкаемой истиной и находится под абсолютной защитой закона, признаваемого и уважаемого всеми.  

Доллар вместо валюты, объединяющей и развивающей мировую экономику, стал оружием санкционной борьбы. Легкость, с которой РФ отключили от SWIFT, и другие антироссийские действия ускорили процессы создания локальных расчетных систем. Конечно, рано петь отходную глобальной финансовой системе, но многие страны решили для себя, что пора создавать собственные платежные инструменты, чтобы не подставить под удар свои экономики.

Опасности цифрового периода

Национальные интересы теперь важнее глобальных, если последние вообще еще сохраняются. Сегодня мы наблюдаем стремление стран объединяться в новые макрорегионы, таможенные и торговые союзы по принципу дружественности.  И Россия играет в этих процессах ключевую роль — где-то локомотива, а где-то одного из ключевых звеньев, ведь она — один из главных, хотя далеко не единственный интересант. С одной стороны, новый экономический порядок выстраивается на фоне условного отсутствия границ для торговли — технологии их фактически стерли. Предоставив миру уникальные возможности для безграничного и максимально быстрого товарообмена, они же стали местом уязвимости. Став базисом мировой экономики, они ослабили возможности влияния государств на многие процессы. Пример с криптовалютой, против которой восстали многие правительства, — один из самых показательных. Еще больше рисков таит в себе искусственный интеллект. Кое-что мы уже знаем про пользу, которую он способен дать, но даже не догадываемся обо всех угрозах, сопутствующих развитию генеративного ИИ. Цифровая экономика несет в себе много рисков. Эти факторы придется учитывать при построении новой экономической модели.

В поисках новых «друзей»

Технологии сделали всех нас, рядовых граждан и правительства, уязвимыми. Страна, которая заявляет о стремлении к суверенитету, вынуждена строить собственный контур защиты, создавать технологии, способные обеспечить ей независимость и безопасность.

«Ни одно государство не способно в одиночку справиться с такими вызовами, — заявляет заместитель председателя правительства РФ Алексей Оверчук, — поэтому Россия формирует свой макрорегион в Северной Евразии. Вместе с партнерами развиваем общие рынки, на которых будет действовать свобода движения товаров, рабочей силы, будет создана безбарьерная среда для производителей. В макрорегионе, о котором мы говорим, проживает 190 млн человек — это много, но недостаточно. Поэтому параллельно мы формируем высококонкурентные условия на экспортных рынках для российских производителей. Восток и глобальный Юг имеют для нас высокий потенциал. Глобальные кризисы создают повод собраться странам вместе, объединить усилия. РФ может стать центром формирования нового мировоззрения, практик и инициатив».

Свободные зоны и ВТО

Пока Россия ищет новых союзников на глобальном Востоке и Юге, Еврозона теряет былую экономическую мощь. Большинство прогнозов сходятся к тому, что в этом году рост в развитых экономиках может замедлиться до 1,2%. При этом совокупный ВВП Китая, Индии, стран АСЕАН составил за прошлый год более 5%. Совокупный рост ВВП стран ЕАЭС в 2023 году достиг 3,7%. Уже сегодня товарооборот между странами-участницами объединения достиг 83,3 млрд долларов, рост по сравнению с 2022 годом более чем на 6%. Растет доля расчетов в национальных валютах. РФ в три раза сократила долю доллара в своих международных расчетах. Более чем в два раза снизился товарооборот РФ и Евросоюза.

«Основной приоритет, — заявил в рамках Недели российского бизнеса Максим Решетников, глава Минэкономразвития, — это расширение рынков сбыта, для чего правительство работает над созданием новых зон свободной торговли. Объем рынка, доступного нам уже сейчас в этом режиме свободной торговли, — 350 млн человек. Есть цель выйти на 700 млн человек».  

В поисках новых рынков сбыта Максим Решетников предлагает не отказываться наотрез от тех торговых площадок, в которых Россия так или иначе состоит. Речь, в первую очередь, про ВТО, от которого глава Минэка предлагает пока не отказываться — альтернатив ему все равно нет. Даже в условиях предвзятости участников ВТО к РФ и при отсутствии апелляционного органа, где можно было бы оспаривать решения, площадка заслуживает внимания и усилий.  

Выжать по максимуму

Передавая слово российскому бизнесу, глава РСПП Александр Шохин на правах модератора конференции разрешил олигархам «не стесняться». И Алексей Мордашов обещал, что не будет. Впрочем, судя по тону его выступления, стесняться не было нужды. Российское правительство и бизнес смотрят в одном направлении и стараются быть опорой друг другу. Без политеса в таких делах не обходится, поэтому министры кивают на бизнес, приписывая его воле и разуму экономические успехи РФ последних двух лет. А бизнес говорит, что санкции поменяли роль государства, и именно власть должна возглавить процесс новой интеграции. В унисон с Максимом Решетниковым не отказываться от ВТО предложил Алексей Мордашов: «Мы должны выжать из ВТО максимум, а не игнорировать или отказываться от него». Поясняя свою позицию, он добавил, что сегодня российскому бизнесу нужен максимально широкий доступ на рынки других стран, и в текущих условиях отказываться ни от чего нельзя. «Нам важно сохранить наше место под солнцем на внешних рынках, — заявил Мордашов. — Приведу в качестве примера рынок черной металлургии: в России мы (ПАО «Северсталь» — прим. ред.) производим 70 млн тонн стали в год, внутри страны остается 40 млн. Да, внутреннее потребление растет, за что спасибо всем программам, которые его поддерживают. Но 30 млн тонн мы должны экспортировать. С одной стороны, мы состоялись как глобальные игроки, не только мы, металлурги, но и экономика РФ в целом. Мы способны выдержать самую серьезную и недобросовестную конкуренцию и готовы принять самые серьезные вызовы, но для этого нам надо иметь доступ на рынки. Сегодня уже не раз упоминалось ВТО, которое уже несколько лет находится в кризисе и больше напоминает дискуссионную площадку. ВТО можно критиковать сколько угодно, но в условиях отсутствия других глобальных площадок и институтов, регулирующих мировые экономические процессы, прежде всего, торговлю, нельзя отказываться от этой возможности. Наша задача — не игнорировать ВТО, а воспользоваться по максимуму теми возможностями, которые у нее есть. Мы уже заплатили за вступление определенную цену, теперь надо выжать максимум».

Под эгидой государства

Чтобы получить максимальный доступ к внешним рынкам, России придется решить самую острую проблему, и здесь бизнес выступает единым фронтом, признавая, что самое проблемное для него место — международные финансовые расчеты. России не выйти на новые рынки без независимой альтернативной существующей финансовой системы, которая сможет обеспечивать ВЭД в контуре дружественных стран, которая не будет подвержена внешним рискам и не будет зависеть от санкционного давления. Вопрос настолько глобальный, что решить его возможно только при наличии политической воли глав государств. Сегодня это поле для работы дипломатов и политиков, а потому олигархи ждут от власти активных внешнеполитических усилий в этом направлении. Их позиция единодушна. Ее подтвердил еще один корифей российского истеблишмента, участник Недели российского бизнеса, старший среди равных Виктор Вексельберг. Оставаясь в рамках политкорректности, он при этом «не постеснялся» посетовать на «коммерческий» подход ряда госведомств РФ в решении острого и насущного вопроса международных финансовых расчетов. Поясняя свою позицию, председатель Совета директоров ГК «РЕНОВА» заявил: «Наш диалог с ЦБ и другими структурами пока носит в основном коммерческий характер, нам не сдвинуть с места эту глобальную проблему, если этот подход не изменится». В ходе своего выступления миллиардер отметил особую роль государства в решении этой задачи: «Мы видим, что правительство занимается этим вопросом. Важно отметить, что роль государства в диалоге с бизнесом изменилась. Если раньше мы говорили «не мешайте нам», то сейчас наш посыл к государству кардинально изменился: вы нам обязательно помогайте. Без конструктивной позиции государства бизнесу не обойтись в работе на внешних рынках. Чтобы он там присутствовал, ему надо помочь». В качестве реальных мер Виктор Вексельберг предлагает создание единого консолидированного центра, который позволит компаниям по понятным правилам решать вопросы во внешнеэкономической деятельности. Бизнесу нужна мощная структура, действующая под эгидой государства, которая станет основой новой инфраструктуры для финансового взаимодействия российских компаний с зарубежными партнерами. Пока же предприниматели свои проблемы вынуждены решать самостоятельно, но, увы, заметил миллиардер, не у всех получается.

Нелегкие пути на Восток

А получается действительно не у всех. С трибуны РСПП от имени крупного российского бизнеса об этом заявляют его флагманы, что тогда сказать про остальных. Все в одной лодке, и проблемы схожие. Вот, например, есть у России стратегический партнер — большой и вроде бы дружественный Китай. Но, по словам Кирилла Бабаева, директора Института Китая и современной Азии РАН, российские компании не обладают достаточными компетенциями для работы на новых рынках: «Мало кто из них понимает, как они устроены, какова их деловая культура, законодательство — это существенно влияет на эффективность», — говорит Бабаев и добавляет к картине происходящего очень важные полутона: «Китайцы никуда не спешат, они будут до последнего добиваться своего и выкручивать нам руки. Пока мы не до конца понимаем традиции ведения бизнеса в этой стране. Этого понимания не хватает и на правительственном уровне».

Российский бизнес уже жалуется на то, что китайцам позволили занять доминирующее положение в ряде отраслей российской экономики — в РСПП такие жалобы тоже поступают. Андрей Слепнев, член Коллегии (министр) по торговле Евразийской экономической комиссии, призывает брать во внимание все факторы сотрудничества с КНР: «Мы оказались сейчас в интересной ситуации: рост китайской экономики замедляется, при этом мы резко наращиваем связи с Китаем. Совокупность этих двух факторов требует внимания, надо понимать, куда мы движемся. Товарооборот с китайской стороной бьет рекорды. Такой рост создает проблемы и на внутреннем рынке, будем искать баланс, надо быть аккуратными, смотреть внимательно. В рамках существующего соглашения с КНР нам уже тесновато, отрабатываем новые сценарии работы, обсуждаем создание зоны свободной торговли, к чему мы пока вряд ли готовы».

Поднять шлагбаум!

Понятно, что не Китаем одним озабочено российское правительство и уполномоченные ведомства. У РФ есть эксклюзивные условия торговли с Ираном, подписано соглашение об обнулении ввозных пошлин. Некоторые иранские технологии и продукты способны заместить импорт, недоступный сегодня России. Ни у одной страны мира нет таких условий, благодаря чему удвоен торговый оборот между странами. В ближайшее время он может достигнуть порядка 12 млрд руб., а потенциал роста эксперты оценивают в 16–18 млрд. Они же предлагают смотреть на Иран еще шире, как на большой торговый коридор. РФ активно движется в сторону Индонезии. В Евразийской экономической комиссии призывают российский бизнес обратить особое внимание на торговый потенциал Вьетнама, который является «воротами» в большой азиатский регион. К тому же в стране лояльно относятся ко всему российскому — жива историческая память о прошлых совместных успехах. По словам Андрея Слепнева, развитие торговых отношений с Северной Африкой требует активного участия бизнеса. «Мы выходим на сложные рынки, на них непросто работать, так как есть масса ограничений, — добавляет Андрей Слепнев, член Коллегии (министр) по торговле Евразийской экономической комиссии, — чтобы пошла торговля, просто поднять шлагбаум недостаточно, а вот торговые дома — это более продуктивный формат. Без подобных инструментов, которые решают задачи и коммуникаций, и трейдинга, и расчетов, нам будет трудно реализовать потенциал тех соглашений, которые мы заключаем».

Кстати, Евразийская экономическая комиссия готова помогать российскому бизнесу не только советами, есть у нее и реальный бюджет поддержки, направленный на развитие промышленной кооперации стран-участниц. Совместные проекты могут претендовать на субсидирование в размере ключевой ставки. Уже сейчас на эту программу заложено 1,8 млрд руб., в 2025 году объем финансирования программы увеличат двукратно — до 3,6 млрд.

Равный доступ и честная конкуренция

В освоении новых рынков пригодится любая помощь, финансовая и административная. Виктор Вексельберг рассчитывает, что российскому правительству удастся отстоять равный доступ на рынки БРИКС для российских производителей и отрегулировать в верхах техрегламенты —
их различия не позволяют иностранным компаниям на равных конкурировать с местными. Зачастую на конкуренцию существенно влияет лобби техногигантов, которые всячески стараются ограничить доступ технологий на рынки, где они привыкли доминировать. Алексей Мордашов добавляет, что необходимо совершенствовать механизмы защиты прав интеллектуальной собственности российских компаний за рубежом. Он же предостерегает российские власти от дискриминационного подхода к бизнесу в ходе углеродного перехода. «Важно не превратить это в поборы, которые не будут способствовать углеродному переходу, а станут дополнительным финансовым обременением для бизнеса. Нужны разумные стимулирующие механизмы для компаний, которые защищают окружающую среду и снижают углеродный след», — заявил глава компании «Северсталь».

Собирай, но помогай

Власти крайне важно соблюсти баланс между фискальной функцией, которая для нее всегда остается главной, и интересами бизнеса. Эта мысль в рамках Недели российского бизнеса звучала многократно. Если судить по цифрам, которые привел на конференции Руслан Давыдов, врио руководителя Федеральной таможенной службы РФ, пока это удается. Как сказал чиновник, «мы бросились на помощь бизнесу», имея в виду в первую очередь те льготы, которые компании-экспортеры получили за последние несколько лет. За 2022 год их общая сумма составила более одного триллиона руб. В 2023 году было уже меньше — 550 млрд, как сказал Давыдов, «потому что правительство увидело, что бизнес научился плавать, и неплохо». Итоговые цифры таможенных сборов тенденцию вроде как подтверждают: 6, 62 трлн рублей собрала таможня РФ за истекший год. При этом в ведомстве признают, что расчеты остаются сложнейшим элементом ВЭД. «Если по логистике совместными усилиями справились, то с расчетами все обстоит сложнее», — замечает Руслан Давыдов. «Справились» — значит расшили узкие места. Среди них самыми проблемными были погранпереходы. В прошлом году открыли после реконструкции автомобильные пункты пропуска Верхний Ларс на границе с Грузией и Яраг-Казмаляр на границе с Азербайджаном. Более активно заработал Восточный полигон. «Совместно с РЖД придумывали различные «фокусы»: вывозили в полувагонах, контейнерах, — добавляет врио главы таможенной службы РФ, — автотранспортом перевезли в два раза больше. Роль таможни — упрощать, ускорять торговлю в новых реалиях». И она упрощает: создает систему территориально распределенных центров электронного декларирования. Сегодня их уже 16, благодаря чему 25% деклараций выпускаются в электронном виде.

Информация как оружие

Цифровизация таможни продолжается, теперь здесь внедряют интеллектуальные досмотровые комплексы. Вместе с иностранными таможенными ведомствами российское отрабатывает механизм прямой цепочки поставок и уже фиксирует новый тренд — процедуры упрощаются там, где задействован уполномоченный экономический оператор. Такая схема хорошо зарекомендовала себя в работе с Китаем. В этом случае российские таможенники готовы вводить так называемый постконтроль. Цифровые технологии позволяют ведомствам обмениваться данными, ускорять оформление и проверку грузов. Правда, по словам Руслана Давыдова, не все так просто — некоторые страны используют таможенную информацию для отслеживания каналов поставок, чтобы на основе полученных сведений применить вторичные санкции. «В этих условиях мы вынуждены ограничивать обмен данными, обращаться с таможенной информацией все более аккуратно, предпринимать меры по предотвращению утечек», — добавляет врио главы российской таможни.

Получается, что внешний враг у российских властей и бизнеса общий, а интересы сторон чаще совпадают, чем противоречат друг другу. Главное, что чиновники просят усвоить, — дела лучше вести максимально открыто, честно и своевременно платить по госсчетам, тогда удастся избежать излишней административной нагрузки, репрессий и сохранить силы для главного — прорыва на новые рынки, без которого не видать российскому государству суверенитета и стабильности.