©

20 февраля 2022-ого года. На своем официальном сайте публицист, журналист, телеведущий, политический консультант, депутат Госдумы СФ РФ, постоянный автор ФБЖ Анатолий Вассерман пишет: «Уже несколько дней вооружённые формирования, подконтрольные Киеву, обстреливают жилые дома и системы жизнеобеспечения народных республик Донбасса из танков и тяжёлой артиллерии<…>. Уверен, прежде чем киевских террористов дожмут, они успеют напакостить ещё много и против многих». 27 февраля 2022-ого года. Там же, тот же автор: «Украина почти восемь лет рассказывала, что воюет против Российской Федерации. В конце концов, РФ решила посмотреть, как идёт война».

С Украиной Анатолий Вассерман связан пуповиной матери, он там родился. Там же учился и начинал трудовую деятельность. В 1994 году баллотировался в Верховный Совет Украины  — занял второе место в округе. В 2015 году Служба безопасности Украины возбудила против него уголовное дело по обвинению в сепаратизме. Вассерман подал заявление на получение российского гражданства и получил его как лицо, «имеющее особые заслуги перед Российской Федерацией». Его первая опубликованная статья называлась «Независимость от здравого смысла». Она появилась в «Одесском вестнике» 23 ноября 1991 года и призывала на референдуме 1 декабря того же года голосовать против независимости Украины. Как говорит сам Вассерман, при каждой возможности он «напоминает о преступной сущности самой идеи «украинцы — не русские», всегда выступал за воссоединение Украины с остальной Россией.

Очевидно, что мы не могли не спросить Вассермана о том, что он думает о происходящем сегодня, о последствиях для России и мира.

— То, что сегодня происходит в России и мире, — как вы для себя это определяете, как называете и трактуете происходящие события? Думаю, что то, что происходит в России и мире, надо разделять, так как для России и мира эта ситуация всё-таки разная и имеет разные причины и следствия. Так ли это, на ваш взгляд?

— На мой взгляд, Россия в целом и Российская Федерация в частности сейчас испытывает на себе многие (но, по счастью, пока далеко не все) последствия общемирового кризиса, порождённого не только экономическими ошибками (как я уже не раз писал, в том числе и в ФБЖ: идея узкой специализации целых стран привела к резкому сокращению доли работающих в человечестве и тем самым к катастрофическому падению производства в расчёте на одного живущего), но и многими другими последствиями веры в благотворность неограниченной свободы личности без оглядки на общество (о причине пагубности такой веры я писал в БЖ десятилетие назад в статье «Многочастичные взаимодействия»). Конечно, у нас на эти общемировые причины наложилась и внутренняя — распад России в 1990–1991-м годах и разжигаемые для сохранения данного распада противоречия между частями единой страны и единого народа (в первую очередь между украинцами и остальными русскими). Но всё же мы вряд ли сможем самостоятельно преодолеть свою часть нынешней Великой депрессии, не помогая выходу всего мира из экономического провала. Правда, мы сейчас усиленно способствуем формированию единого рынка, включающего Индию и Китай (и, конечно, Россию или хотя бы Российскую Федерацию). Такой рынок будет независим от всего остального мира во всех отношениях, включая возможность новых разработок. Но в таком случае остальной мир начнёт обваливаться столь стремительно, что окажется ещё опаснее не только для себя, но и для нас. Поэтому надеюсь, что нам удастся найти путь переучивания всего мира с теорий, основанных на вышеупомянутой пагубной вере тоталитарной секты «либералы», на вменяемые. Правда, для начала нужно самим искоренить влияние данной секты на нашу экономику и культуру.

— Можно ли считать, что идет саморазрушение системы, которая существовала в России последние два десятилетия?

— Нынешняя версия либералтоталитаризма дошла до состояния, неизбежно ведущего к саморазрушению. Беда только в том, что данный тоталитаризм, как и любой другой, вместе с собою попытается утянуть в пропасть всё, до чего сможет дотянуться. В частности, давление на РФ стремительно нарастает с того самого момента, как стало ясно: глава государства придерживается классического либерализма — поиска путей и форм проявления свободы личности, совместимых с устойчивостью (а значит, с возможностью развития: двигаться целенаправленно можно только при наличии надёжной опоры) общества. На международной арене свидетельством такой позиции стала речь Владимира Владимировича Путина в 2007-м году на традиционной мюнхенской международной конференции по безопасности.

— Если это саморазрушение, механизм самозапустился, или что стало его спусковым крючком?

— Полагаю, что спусковым крючком стала победа Трампа на выборах президента Соединённых Государств Америки в 2016-м году. Победил он благодаря обещанию вернуть в СГА рабочие места, уже, по меньшей мере, четыре десятилетия выводимые в регионы дешёвой рабочей силы. Это, естественно, повлекло бы демонтаж всей системы глобального разделения труда, основанной на узкой специализации целых стран. Идея оказалась столь популярна внутри СГА, что для воспрепятствования деятельности Трампа его противникам пришлось развязать беспрецедентную даже по меркам СГА кампанию клеветы, отказаться от всех ранее декларируемых норм вроде гарантий свободы слова. Войдя во вкус, тамошние хозяева жизни пустились во все тяжкие. А ведь чем проще решение, чем быстрее достигаемый результат, тем больше вредных побочных эффектов, тем они разрушительнее. В частности, культура отмены, то есть вычёркивание из общественного сознания любого неугодного, уже привела к массовому непониманию множества жизненно важных взаимосвязей, что, в свою очередь, порождает решения всё более разрушительные и самоубийственные.

— Как происходящее сегодня на Украине изменит геополитический и экономический ландшафт мира и России?

— У меня есть десятки публикаций, где объясняется, почему независимость Украины от остальной России влечёт за собою попытки превращения русского большинства граждан Украины в нечто антирусское, что делает государство Украина опасным, прежде всего, для себя, а затем и для всех, до кого данное государство в состоянии дотянуться. Применительно к Украине требование денацификации, официально поставленное Российской Федерацией, означает, по сути, отказ от провозглашения украинцев самостоятельной сущностью, качественно отличной от прочих русских. Это в свою очередь лишает смысла государственность Украины. В каком виде она может быть демонтирована — пока не берусь гадать. Лично я предпочёл бы преобразование в Юго-Западный и Новороссийский федеральные округа РФ, но не исключаю появление многих народных республик вроде нынешних Донецкой и Луганской с последующей неторопливой реинтеграцией. В любом случае, исчезновение нынешней версии Украины лишит наших стратегических конкурентов ключевой точки опоры в их планах нашего переформирования. Им придётся либо искать иные планы, либо, наконец, понять, что их проблемы внутренние и заведомо не решаются никакими формами экспансии вовне.

— Швейцарские банкиры в своём аналитическом отчёте заявили буквально следующее: «Президент Владимир Путин, похоже, готов искалечить экономику России ради геополитической выгоды». Согласны с их мнением?

— Вышеупомянутая фраза Ульянова «политика — концентрированное выражение экономики» понятна только в свете учения Карла Хайнриховича Маркса и Фридриха Фридриховича Энгельса об экономическом базисе и многочисленных, культурных, научных, политических, надстройках на нём. Но и Маркс, и Энгельс, и Ульянов отмечали: надстройки в свою очередь сильно влияют на базис, ускоряя или замедляя его развитие, а зачастую даже определяя выбор между направлениями развития. В частности, геополитические ограничения, ранее наложенные нашими конкурентами, уже искалечили нашу экономику до такой степени, что сейчас мы просто вынуждены использовать все оставшиеся экономические ресурсы для возвращения прежних геополитических позиций: без них дальнейшее разрушение экономики неизбежно. Рад, что президент Путин, по мнению швейцарских аналитиков, это понимает.

— Какое из сегодняшних событий, на ваш взгляд, будет иметь для России самые разрушительные последствия?

— Если не доведём операцию на Украине до логического конца — вышеупомянутой денацификации, то все последствия будут для нас разрушительны. Если сделаем всё надлежащее — последствия будут разрушительны для тех, кто использовал Украину как антирусский инструмент. А, например, бегство значительной части отечественных деятелей тоталитарной секты «либералы» разрушительно разве что для самой этой секты, а для нас оздоровительно.

— Какие отрасли российской экономики могут отмереть на долгое время, основательно разрушиться, не имеют шансов восстановиться в ближайшей перспективе? Кто оказался под самым жёстким ударом?

— Понятно: чем сильнее отрасль зависит от зарубежья, тем сильнее пострадает от ограничений на взаимодействие, наложенных этим самым зарубежьем. Но едва ли найдётся у нас отрасль, неспособная заместить поставки из Западной Европы и Северной Америки или в них партнёрством с другими странами. Сейчас страны, наложившие на нас ограничения, содержат примерно 1/7 населения Земли, выпускают примерно 1/4 промышленной и сельскохозяйственной продукции. Правда, они потребляют чуть ли не половину этой продукции, но в любом случае мы сможем обойтись и без них. Так что под ударом оказались разве что те, кто не готов переориентироваться и перестраиваться.

— Кто главный пострадавший от происходящих в России событий?

— Главные пострадавшие — члены тоталитарной секты «либералы», свято верующие, что Солнце восходит на Благословенном Западе. То, что Запад сам себя благословил, их не смущает. Более того, они по большей части веруют, что цивилизация на свете всего одна (по подсчётам специалистов, за всю историю человечества существовало примерно три десятка цивилизаций, в том числе примерно десяток существует сейчас), и качественные отличия русской цивилизации от англосаксонской они считают не нашим конкурентным преимуществом, а свидетельством нашей отсталости, а то и тупости. Поэтому многие из них бежали на Запад, и только там обнаружили, что к ним относятся ничуть не лучше, чем к остальным русским. Те же, кто остался на Родине, оказались перед грустным выбором: вернуться в лоно русской цивилизации либо стать безнадёжными изгоями.

— Как бы вы охарактеризовали подход к формированию санкционной политики, который выбрало мировое сообщество?

— Коллективный Запад, именующий себя мировым сообществом, невзирая на то, что представляет собою меньшую во всех отношениях часть человечества, уже не может давить нас открытой силой, ибо за три десятилетия разрушения России забросил собственную военную мощь, окончательно превратив её в инструмент распила бюджета. Поэтому попытался давить на нас экономически, как раньше давил на север Кореи, на Иран… Но, чем больше страна, тем труднее исключить её из мирового хозяйства. Увы, современные западные политики вряд ли способны здраво оценивать свои возможности, поэтому раз за разом принимают решения, бьющие в конечном счёте по их же государствам.

— Есть ли у сегодняшней ситуации плюсы для России и её экономики?

— В нынешних обстоятельствах плюсов для России в целом и Российской Федерации в частности несравненно больше, чем минусов. Единственное, что может помешать использовать эти плюсы, — заражённость почти всего аппарата экономического блока правительства догматами тоталитарной секты «либералы». Но судя по моему опыту пребывания в данной секте, эта зараза излечима (в моём случае — даже самолечением).

— Кто сегодня заработает на этом конфликте больше других, в политическом и экономическом смысле? Какие государства станут ещё сильнее?

— Кроме РФ, многократно усилится Китай — ведь теперь мы будем поставлять ему едва ли не всё, от чего откажутся Западная Европа и Северная Америка. Вероятно, по той же причине усилится Индия. Вдобавок теперь Китай сможет больше рассчитывать на наше силовое прикрытие в случае угрозы ядерной войны — значит, для него упростится задача реинтеграции Тайваня. Остров и сам официально считает себя частью Китая: спор идёт лишь о том, какая партия, коммунистическая, правящая на материке, или национальная, властвующая на острове, окажется в объединённом государстве главной. Но, на мой взгляд, ещё важнее то, что коллективный Запад, надорвавшись на попытке задавить нас, скорее всего, лишится львиной доли готовности давить страны поменьше. В результате весь мир станет сильнее и разнообразнее.

— Где сегодня сконцентрированы перспективы и новые возможности для рестарта российской экономики?

— Ближайшие перспективы — в переориентации на рынки Востока, среднесрочные — в импортозамещении. На долгий срок предсказывать не берусь, поскольку, скорее всего, Запад начнёт отказываться от ограничений на взаимодействие с нами, как только убедится, что нам они не мешают.

— Когда мы впервые ощутили на себе санкции, в России худо-бедно начали развиваться сыроделие, виноделие и сельское хозяйство в целом. Сегодняшние санкции могут простимулировать рост отраслей, появление новых ниш, где, на ваш взгляд, действительно возможен прорыв?

— Увы, не берусь даже гадать: слишком многие факторы одновременно влияют на всё наше хозяйство.

— Сегодняшний исторический период имеет аналоги: кому-то вспоминается Карибский кризис, кто-то вспоминает о конце 1980-х и последовавшем развале государства и перестройке. Какие аналогии вы считаете уместными, если таковые есть, или сегодняшняя ситуация уникальна?

— Мне представляется ближайшей аналогией дефолт 1998.08.17: поначалу едва ли не всё наше хозяйство рухнуло, но уже через считанные недели начало стремительно возрождаться и развиваться. Правда, тогда нам досталось всего лишь рикошетом: первый удар Великой депрессии Запад смог локализовать в основном на рынках Юго-Восточной Азии. Сейчас по нам бьют прицельно, тем важнее нам ускорить преобразования.

— Какие меры развития экономики сейчас можно считать эффективными? Должно ли государство взять на себя роль главнокомандующего и проводника генеральной линии? Нас ждёт тотальное огосударствление экономики, переход на плановую?

— В «Бизнес-журнале» опубликованы многие мои статьи, показывающие, что при нынешней доступной человечеству вычислительной мощности планирование всего производства как единого целого невыгодно, но станет выгодно ещё лет через десять. Сейчас технически осуществимо и экономически выгодно, чтобы примерно 4/5–9/10 общего объёма продукции выпускали производства, находящиеся под единым управлением, но примерно 4/5–9/10 разнообразия продукции обеспечивали производства, действующие самостоятельно и согласующие свои планы только с ближайшими соседями по технологическим цепочкам, что возможно на основе обычных коммерческих контрактов. Кстати, такова была структура нашего хозяйства с середины 1930-х до середины 1950-х годов. А сейчас, если перейти от ценового исчисления к физическим единицам, такова структура хозяйства Китая и ещё нескольких лидеров экономического развития. Поэтому в складывающихся обстоятельствах наше государство, несомненно, станет хозяйственным главнокомандующим, но, как и в любых боевых действиях, львиную долю решений будут принимать на низших возможных уровнях.

— Каков наиболее вероятный сценарий развития событий, на ваш взгляд, какие вводные оказывают на него максимальное влияние?

— Наивероятнейший сценарий — наша победа, одержанная с полным напряжением сил и тем самым способствующая их развитию. Наисильнейшее влияние на ход сценария (и даже на выбор между вариантами) окажет степень нашей уверенности в своих силах и, соответственно, недоверия к западным попыткам уверить нас в нашем бессилии.

— В историческом плане воссоединение славянских народов в формате единого государства можно считать закономерным, обоснованным и возможным?

— Все славянские народы вряд ли объединятся: слишком уж велики культурные различия между, например, болгарами, чехами, поляками. Но вот воссоединение всей России в границах, на протяжении большей части моей жизни называемых Союз Советских Социалистических Республик, необходимо, а необходимость рано или поздно находит себе возможность. Причин такой необходимости так много, что им посвящены уже десятки моих публикаций и, скорее всего, появятся ещё десятки. Причём, разумеется, я далеко не единственный (и даже далеко не самый плодовитый) автор трудов на эту тему.

— Есть ли у России реальные союзники, на чью поддержку можно рассчитывать?

— На нашей стороне сейчас едва ли не весь мир за пределами континентальной Западной Европы и пяти англосаксонских государств. Просто потому, что те, кто сейчас против нас, пытаются подмять под себя весь остальной мир, и там это мало кому нравится. Общий враг делает если не друзьями, то, по меньшей мере, ситуационными союзниками. Насколько я могу судить, высшее руководство РФ — Путин, Лавров, Шойгу — умеет и хочет использовать ситуацию, породившую наш временный союз, в общих, в том числе наших, интересах. Так что союзников нам сейчас хватит. А когда осилим общего врага, будем разбираться, как взаимодействовать дальше.

Расширенную версию интервью читайте в ближайшем номере «Бизнес-журнала».