©

Олег Кувшинников — действующий губернатор Вологодской области. На посту 10 лет. Начинал на Череповецком металлургическом комбинате вальцовщиком стана «250». В 2004, 2005 гг. — член Совета директоров ОАО «Северсталь». В 2007-ом избран мэром Череповца. В 2011-ом назначен на пост губернатора Вологодской области. Головокружительная карьера. Верно: у кого-то и правда голова бы закружилась. Кувшинников воспитан по-другому: сравнивает себя с солдатом, который служит там, куда послали. После прочтения его автобиографической книги, которую он написал спустя десять лет губернаторства, становится понятно, откуда он такой, и что для него действительно ценно.

В качества эпиграфа к своей книге Олег Кувшинников выбрал цитату из Конфуция: «Человек, находящийся на самой вершине горы, не упал туда с неба», а саму автобиографию назвал так: «Как стать/быть губернатором и остаться в живых». История Кувшинникова подтверждает, что губернаторами не рождаются, ими становятся. Но вот как, если ты родился в самой обычной семье? Повествование книги — от первого лица, а это всегда производит удивительный эффект: как будто с тобой разговаривают по душам, раскрывают тайны прошлого, делятся сокровенным, возможно, тем, о чем невозможно молчать. Когда глубоко личным делится фигура публичная, политическая, да еще при должности и власти, действующий ферзь современной российской политики, каждое слово приобретает особый вес.

«Я никогда не вижу снов. Такая особенность <…> Тем удивительнее, что единственный сон, который периодически приходит ко мне на протяжении жизни, всегда одинаков…», — так начинается автобиография губернатора Вологодской области Олега Кувшинникова. После этих строк ждешь и надеешься, что разговор будет предельно откровенным, как и это интервью, которое вологодский губернатор дал «Федеральному Бизнес-журналу» сразу после выхода книги. Прочтя ее, лучше понимаешь, что за человек перед тобой. Надежды на предельную искренность собеседника укрепляются. Но ведь и он, и я прекрасно понимаем, что книга — персональное высказывание под редакцией автора. Интервью — другое: большая политика, высокие ставки, аффилированность, конфликт элит, удары ниже пояса. Раз уж заявлен разговор о личном, разговор пойдет о роли Алексея Мордашова, о том, как удается соблюдать баланс интересов, и о будущем вне политики. Олег Кувшинников соглашается, тем более что его автобиография предельно четко расставляет людей и события «по полочкам», по заслуженному рангу. 

     — В своей книге в одной из первых глав вы пишете: «Меня как личность сформировали родная деревня Великий Двор, хоккей и «Северсталь». Для тех, кто еще не читал вашу книгу, расскажите про Великий Двор. Почему это место так много для вас значит?

— Деревня Великий двор Тотемского района Вологодской области — это место, где стоял и до сих пор стоит дом моего деда Ивана Ивановича. Хотя родился и вырос я в большом индустриальном городе, становление меня как личности происходило в деревне. Я рвался туда всегда, потому что только там было где развернуться моей кипучей натуре. Когда я приезжал в Великий двор, начиналось все то, что составляло тогда мою настоящую жизнь.

С бабушкой я топил печь и кормил скотину. Дед брал меня пасти коров. Летом вся семья собиралась на сенокосе — все приехавшие в отпуск дети и внуки работали от рассвета до заката. Родители меня жалели, а в деревне не было места жалости. Там все отношения были четкими и выстроенными. Там меня воспитывали в любви, но в строгости. Так уж вышло, что у меня чисто крестьянский характер. Я умею косить, загребать сено, пасти и доить коров, воду носить, пироги из печи ухватом вытаскивать, самовар разжигать, косу точить, дрова колоть. Любая деревенская работа мне по плечу, к рукам.

Все, что я знаю и умею, родом оттуда — из деревни Великий двор, из крепкого пятистенка, стоящего на самой высокой точке холма, на котором раскинулась наша деревня, из бесконечной любви родителей, мудрой строгости деда и деловитой нежности бабушки. 

— Какое из детских воспоминаний самое сильное?

— Все, что происходило со мной в деревне, я до сих пор помню в мельчайших деталях. И сейчас, когда я про это думаю, руки дрожать начинают. Все мое деревенское детство было так щедро наполнено любовью, что каждый раз, уезжая, я кидался в рев. Для меня до сих пор эти воспоминания настолько пронзительны, что горло перехватывает. В минувшем году я сделал дело, которое давно для себя наметил. Бабушки и деда давно нет, но дом, в котором я провел свое детство, остался. Один из моих дядьев каждый год приезжает туда на лето. И мы с двоюродными братьями решили этот дом поднять. В самом начале лета бригада приступила к работе, причем все восстановление идет без использования современных подходов. Делаем так, как предки наши строили: никаких тебе ленточных фундаментов. Я сказал строителям, что их главная задача — сделать так, чтобы этот дом еще пятьдесят лет простоял. И эта работа, простая и понятная, наполняет меня таким счастьем, как будто я снова, пусть ненадолго, но смог вернуться в детство.

— Дальше в вашем списке хоккей, чем вы ему обязаны?

— Становлением характера. Пятнадцать лет моей жизни были посвящены ежедневным тренировкам и соревнованиям, поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что я командный игрок.

Что значит «быть в команде», я понял очень рано: ты должен уметь найти компромисс, а не идти на конфликт, держать в узде свои эмоции в интересах команды, ориентироваться на ее достижения, уметь подчиняться большинству, анализировать результаты побед и поражений, не тратить силы на выяснение отношений. Спорт — это постоянное преодоление себя, целеполагание и достижение результата. Здесь главная задача — победить, используя для этого все возможные и невозможные методы. Спорт — это бесконечные тренировки, самоотдача, самоотречение от многих жизненных благ. На этом же основана работа губернатора. 

— Оставляете ли вы любому человеку право быть не амбициозным, не столь агрессивным в достижении цели, как прирожденные лидеры? Скажем, ваши сыновья в этом отношении, как вы, словно сталь, или вы оставили им шанс быть другими?

— Нельзя подходить к другому человеку с теми же мерками, что и к себе. Отец воспитывал меня в строгости. Мне частенько ремнем перепадало. Сам я не разделяю таких методов воспитания и в отношении своих троих сыновей их не применял, но, оглядываясь назад, понимаю, что, наверное, иначе с моей гиперактивностью было не справиться. 

Я всегда говорил сыновьям, что не готов тащить их в успешную жизнь. Удочку в руки дать, научить ею пользоваться, правильно закидывать, в нужное время «подсекать» — пожалуйста. Снабжать готовой рыбой — нет.

Если у них есть потребность, запрос на разговор по душам, то мы можем разговаривать часами: сначала обозначаем проблему, а потом вместе ищем выход, решение. Так уж сложилось, что я своих детей сопровождаю по жизни, где бы они ни находились, как бы я ни был занят, я всегда знаю, где они в данный момент.

— Какую роль в вашей жизни сыграли «Северсталь» и Алексей Мордашов?

— На завод я пришел простым рабочим, прошел весь тот путь, который позволил мне сначала стать мэром Череповца, а потом губернатором Вологодской области. На «Северстали» я на себе испытал принцип командообразования, который использовал Алексей Мордашов. Сейчас, когда готовят стратегический резерв губернаторов, отбирают претендентов на тренинг из регионов. Неделю десятки чиновников и депутатов, составляющих управленческую элиту страны, обучаются на основе курсов Высшей школы государственного управления РАНХиГС при поддержке московской школы управления «Сколково», корпоративного университета Сбербанка и Высшей школы экономики.

Одна из составляющих тренинга — прыжки в воду с семиметровой скалы. Испытание необязательное, но оно показывает уровень стрессоустойчивости и физической подготовки человека, ведь должность губернатора сопряжена со значительными стрессами. Алексей Мордашов начал практиковать подобные методики двадцать лет назад. Попав в его команду, я увидел, как он объединяет людей вокруг себя. Например, по субботам мы, члены совета директоров «Северстали», приезжали на базу отдыха «Торово», садились на снегоходы зимой или квадроциклы в остальное время года и отправлялись через лес в непроходимые болота. Сутки мы фактически боролись с природой: нам доводилось тонуть, вытаскивать на себе технику, напрягая жилы, разрывая толстенные канаты. Чувство локтя оказывалось при этом крайне важным, ведь от слаженности действий реально зависела жизнь. Это были не шутки.

Директора «Северстали», в том числе сам Мордашов, грязные, мокрые, потные, часами барахтались в грязи, причем происходило это как минимум раз в месяц. Так Алексей Александрович проверял людей, с которыми работал. Смотрел, как они вгрызаются в проблему, насколько готовы к взаимовыручке в стрессовой ситуации, к тому, чтобы быть командными игроками. Специально он делал это или нет, я не знаю, но он загонял команду в сложную, абсолютно безвыходную ситуацию, из которой мы все вместе, плечо к плечу, локоть к локтю вылезали. Эффект от этих поездок был колоссальный. 

Алексей Мордашов для меня всегда был учителем, фактически тренером. Он научил меня целеполаганию, научил постоянно задаваться вопросом «Почему?», думать не в направлении «Почему нельзя?», а как можно сделать так, чтобы получилось. С тех пор в своей работе я тоже никогда не задаю вопрос «Почему нельзя?». Я спрашиваю у подчиненных «Как можно?». И тогда запускается совсем другой процесс мышления.

— В книге вы пишете, что взяли бизнес-модель управления регионом из «Северстали». Каковы ее основные блоки и принципы управления?

— До этого считалось, что в политике и экономике разные подходы к управлению процессами. Я с этим категорически не согласен. Бизнес-система может использоваться в государственном управлении, и в Вологодской области получилось ее успешно внедрить. Мы разработали систему ценностей, регулярно проводим командные сессии, определяем ключевые показатели эффективности — отраслевые и общие. За те годы, что мы внедряли бизнес-модель управления регионом, мы не только повысили эффективность и увеличили производительность своего труда, мы оптимизировали структуру управления регионом: на 35% сократили количество муниципальных служащих, на 32 % —  госслужащих, в два раза — число муниципальных образований.

До меня у губернатора было семнадцать заместителей, у меня — восемь, было пятьдесят четыре департамента, сейчас — тридцать один. Из бизнеса мы взяли систему мотивации сотрудников. На госслужбе, к примеру, понятия «премия за результат» вообще никогда не было. Никто никогда не говорил вслух о том, что сотрудников нужно мотивировать конкретными КPI. Но мы доказали, что эффективный менеджмент и качественные проектные программы крупного коммерческого предприятия очень хорошо работают и в госслужбе.

— На страницах книги вы открыто и как-то просто говорите о своей «аффилированности» «Северстали». Как вы отвечаете на подобные упреки в свой адрес в реальной жизни?

— Аффилированность бывает разная. Алексей Мордашов считает, что развитие предприятия неотделимо от развития региона присутствия, и я полностью разделяю его позицию. Получив на предприятии огромный опыт, я все годы губернаторства переношу передовые практики, проекты, программы развития «Северстали» на государственную службу. Бизнес-процессы помогают взглянуть на систему управления регионом по-новому и сделать ее более эффективной. А что касается бизнес-аффилированности, то никто и никогда не мог и не сможет обвинить меня в этом. 

— Эта позиция помогает в работе с инвесторами региона? 

— Самое важное, что в Вологодской области прозрачные условия для бизнеса, понятные требования власти, работают меры государственной поддержки. На протяжении периода окупаемости проекта мы не меняем правила игры, оговоренные на старте. Все, что прописали в соглашении, делаем. Это константа, и точка! Что бы ни менялось на федеральном уровне, кто бы ни заставлял меня что-то изменить в чьих-либо интересах, мое решение остается неизменным. Я взял на себя обязательства и выполняю их до конца. В этом также заключается открытость моей позиции как губернатора.

Всегда всем потенциальным инвесторам на самой первой встрече я даю номер своего мобильного телефона и говорю: «Здесь, в Вологодской области, к вам никто никогда не подойдет и не попросит «отнести» или «занести». За разрешение на строительство или, к примеру, на техническое подключение к сетям с вас никто не посмеет взять дополнительные деньги. Если же это вдруг произойдет, звоните мне в любое время, и мы с этим человеком сразу расстанемся». Знаете, за прошедшие десять лет мне ни разу никто не позвонил с подобной жалобой.

—  «В Вологодской области отсутствует конфликт элит», — констатируете вы на страницах книги. Как удалось искоренить это явление в отдельно взятом регионе?

— Конфликт элит — это столкновение противоположных сторон, обусловленное различными интересами, взглядами, целями в процессе приобретения, перераспределения и использования политической власти, овладения ведущими (ключевыми) позициями во властных структурах и институтах, завоевания права на влияние или доступ к принятию решений о распределении власти и собственности в обществе. Подобные конфликты случаются между законодательной и исполнительной ветвями власти, между финансово-промышленными группами, внутри парламента, между партиями и внутри государственно-административного аппарата. Ни одного из перечисленных видов конфликтов в регионе нет. Органы исполнительной и законодательной власти работают в конструктивном диалоге, с руководством городов и районов взаимодействие отлажено, оно выражается, в том числе, и в помощи из областного бюджета на реализацию крупных инфраструктурных проектов. Бизнес в регионе работает в понятных и равных условиях. Приведу в пример «Северсталь» и «ФосАгро» — два крупных промышленных холдинга, между которыми существует определенная конкуренция. Когда на одной промышленной площадке пересекаются два таких гиганта, столкновение интересов неизбежно, но они не конфликтуют друг с другом, они свои проблемы обозначают мне — мы так договорились. Моя задача — не допустить столкновения. 

Как это работает на практике: «Северсталь» и «ФосАгро» отгружали продукцию по одной ветке Октябрьской железной дороги, ее пропускной способности не хватало, и на этой почве постоянно возникали вопросы. Я предложил «ФосАгро» построить отдельную ветку и развести товарные потоки, выделил землю и помог договориться с РЖД. Ветка построена — конфликтов на этой почве больше нет.

То же самое касается взаимодействия в лесной отрасли. В регионе работает крупный деревоперерабатывающий холдинг «СВЕЗА» Алексея Мордашова. Параллельно свои инвестиционные проекты успешно реализует прямой конкурент «СВЕЗЫ» — «Сегежа-групп», мы оказываем им необходимую поддержку. Не могу сказать, что Алексей Мордашов от этого особенно счастлив, но мы оба четко понимаем, что это необходимо для экономики региона, а я при этом, когда веду переговоры, стараюсь сделать так, чтобы конкуренты работали в разных сегментах рынка. Важно не допускать кризиса перепроизводства на отдельно взятой территории. Не надо строить несколько фанерных заводов, у которых неминуемо будут проблемы со сбытом, можно построить предприятие по производству клееного бруса и CLT-панелей. Я называю это «подруливанием» инвестиционным портфелем, когда все стороны понимают, что невыгодно «тереться друг об друга».

В результате такого подхода область только выигрывает: региональный бизнес реализует в лесной отрасли различные проекты глубокой переработки древесины, и это хорошая диверсификация экономики.

Так что нет у нас конфликта элит. Мой опыт показывает, что всегда возможно соблюсти баланс интересов, хотя на то он и баланс, чтобы периодически смещаться в ту или иную сторону. Главное условие: основной и непреложной ценностью всегда должны оставаться интересы региона и живущих в нем людей.

— Вы убежденный патриот родной для вас Вологодской области, с  любовью и теплотой говорите о вологодских товарах, которые предпочитаете всем остальным. Про масло все мы слышали, а что еще вы бы рекомендовали попробовать из вологодских продуктов? Можно ли их найти на полках разных, в том числе отдаленных от Вологды и Москвы городов?

— Под брендом «Настоящий вологодский продукт» сегодня работают 206 магазинов и павильонов, из них более 160 — в Вологодской области, остальные — в Санкт-Петербурге, Ленинградской и Архангельской областях, Великом Новгороде. Сегодня вологодские товары можно приобрести на маркетплейсе «Сделано на Вологодчине». Выход на площадку для производителей бесплатный, торговать на маркетплейсе могут, в том числе, малые и средние предприятия, самозанятые. Здесь можно найти удивительные работы местных ремесленников, предприятий и мастеров, а также настоящие вологодские продукты, сувениры и подарки на любой вкус.

Вологодское масло и молочные продукты, липиноборский сыр и тарногский мед, сокольская сгущенка и шекснинские конфеты, кирилловский лимонад и кадуйская икра. Это лишь малая часть наших гастрономических брендов, которые широко известны по всей стране. Приглашаю всех попробовать наши вологодские товары и убедиться в их уникальном и натуральном вкусе!

— В книге главной стройкой жизни вы назвали строительство моста в Череповце. Почему?

— В моей жизни это не единственный значимый мост. Масштабных строек в моей биографии довольно много, один обход вокруг Вологды чего стоит. Но именно Архангельский мост в Череповце — главный пример того, что титанический труд может привести к фантастическому результату. Только вдумайтесь: по объему металлоконструкций Архангельский мост сопоставим с Эйфелевой башней, но для меня он значит гораздо больше. Я пошел на осознанный риск и выиграл, попал в десятку. Больше никто в Череповце ничего подобного не построит в ближайшие сто лет. Я справился с еще одним глобальным вызовом. Скажи кому, что мы строим муниципальный мост за федеральные деньги, в жизни не поверят. В перспективе я бы хотел трассу от Череповца до Ярославля вместе с мостом передать в федеральную собственность, тогда затраты на его эксплуатацию лягут на бюджет РФ.

— Предложение стать губернатором было для вас в некоторой степени неожиданным. Какие обстоятельства и люди сыграли ключевую роль в вашем назначении?

— Никогда не добивался никаких должностей — как солдат, шел на тот участок работы, который мне считали необходимым доверить. Да, назначение меня губернатором в 2011 году стало большой неожиданностью. В тот же день, когда Вячеслав Евгеньевич Позгалев написал заявление об уходе, меня пригласили на встречу президент Дмитрий Анатольевич Медведев и  Владимир Владимирович Путин, который в то время занимал должность председателя правительства. Мне сделали официальное предложение возглавить Вологодскую область. Вот эти три человека и сыграли ключевую роль в моем назначении.

— Оставаться на посту на протяжении десяти лет — это показатель чего в современной политической системе России?

— Для меня это показатель того, что человек находится на своем месте, и у него накоплены необходимый опыт и компетенции. Мы живем в парадоксальной ситуации. С одной стороны, мы видим очевидные успехи и стремительное развитие страны: строительство крупнейших социальных и инфраструктурных объектов, укрепление экономической мощи и обороноспособности, снижение зависимости от импорта продовольствия и технологий, обеспечение продовольственной безопасности. При этом мы наблюдаем рост социального недовольства, иждивенчества, протестной активности, радикализации общества, циничного отношения к своей стране. 

Это серьезный вызов, на который нам всем еще предстоит ответить. Отвечать новому поколению государственных управленцев, тех самых, которые прошли школу подготовки губернаторов, но пока находятся в кадровом резерве. Будет ли им проще, чем было нам, — не уверен. Школа жизни, основанная на пробах и ошибках, порой очень жестокие уроки — все это выковывает характер лучше любого специального курса. Прыжок «со скалы», причем без страховки — повседневная реальность любого губернатора.

— В книге вы вспоминаете один из сложных моментов, когда неожиданно получили удар, будучи уже на посту губернатора. Был ли он самым сложным в карьере?

— Если речь идет о «рейтинге расточительности ОНФ», когда меня обвинили в чрезмерной любви к чартерным перелетам, то да, это был чувствительный удар. Рейтинг опубликовали «Известия». Информация разошлась по десяткам федеральных СМИ. Меня склоняли на все лады: «Вологодский губернатор долетался», «Губернатор Вологодской области за два года 12 раз облетел вокруг Земли», «Ещё один губернатор «на вылет»?». Удар оказался особенно силен, потому что я совершенно не чувствовал себя виноватым, наоборот, гордился, что могу работать на грани человеческих возможностей. Я действительно пользовался чартерами, потому что, встав во главе области, закрыл вологодский аэропорт, который требовал огромных дотаций из дырявого регионального бюджета. При этом я четко понимал, что тратить четыре часа на дорогу до череповецкого аэропорта неразумно. Это время можно провести с гораздо большей пользой, решая проблемы региона, которых накопилось немало. Чтобы их решать, я летал так часто, как только мог. Народный фронт посчитал, что при тяжелом экономическом положении области на губернаторских чартерах можно было сэкономить. Честно скажу, получив этот удар, я подрастерялся. Меня вызвали в Администрацию Президента, но мне удалось доказать, что перелеты были вынужденной мерой и  окупились с лихвой. Это было настолько несправедливое обвинение, что у меня на какое-то время опустились руки, но растерянность длилась недолго. Так я устроен: в любой момент беру себя в руки и продумываю план действий. Решение было очевидным, хотя и не самым простым в реализации, — запуск регулярных рейсов из Вологды. Был ли тот момент с рейтингом психологически самым сложным в моей жизни? Нет. Самым сложным для меня было пережить уход из жизни деда и бабушки.

— Были в вашей карьере моменты, когда вы думали: «Ну вот все, теперь точно отставка…»?

— Теоретически такая мысль могла бы прийти в голову в условиях какого-то масштабного кризиса, но, когда случается подобное, не время думать о своей отставке, время максимально сконцентрироваться и достигнуть результата, в том числе путем сложных и непопулярных решений. Когда же кризис преодолен, то думать об отставке тем более глупо. Поэтому нет, так я никогда не думал.

—  «За эти годы я стал политиком», — констатируете вы. Что это значит: быть политиком в современной России? 

— Быть на своем месте и обладать качествами, позволяющими «остаться в живых».

— В книге вы называете себя «пионером соцсетей» среди российских губернаторов. Почему считаете эту часть работы столь важной?

— Мне приятно, что работа губернатора Вологодской области в социальных сетях считается одной из лучших в стране. Мои официальные аккаунты не раз входили в ежегодный топ-5 по версии экспертов Российского интернет-форума (РИФ), в рейтинги самых активных пользователей соцсетей по версии АПЭК, а также в сводные рейтинги интернет-репутации по версии ресурса www.pravdaserm.com.

Я искренне считаю социальные сети важной частью своей работы на посту губернатора, они дают мгновенную обратную связь, по которой ты можешь оценить правильности своих действий и скорректировать их.

В дороге регулярно просматриваю комментарии под всеми своими постами, выложенными за день. Сообщения о рабочих визитах в районы, пресс-релизы пишет пресс-служба, но все посты, которые касаются личной жизни: природы, спорта, детей, внучки, охоты или сбора грибов, — пишу сам и всегда читаю комментарии под ними.

— Со спортом вы никогда не расставались. Что, кроме него, помогает вам быть в тонусе, выдерживать сумасшедший ритм жизни?

— Такой ритм мне по душе и по силам. За все время на посту губернатора не было такого момента, в который я выпал из рабочего процесса, чтобы перевести дух. Я всегда на связи с коллегами и руководством страны, всегда в курсе любых проблем региона и незамедлительно включаюсь в их решение.

Со стороны может показаться, что вынести это невозможно. А для меня это повседневность, основанная на очень жестком режиме, в котором я прожил всю жизнь. И физическое, и психологическое давление я переношу достаточно хорошо. И если с первым все понятно, поскольку физическая выносливость у меня тоже из детства, из юности, из спорта, то над вторым работаю всю жизнь, хотя умение держать удар во мне воспитал хоккей.

Для меня оптимальный способ снять стресс — это колоссальная физическая нагрузка. Во сколько бы я ни вернулся домой, в каком бы физическом состоянии ни был, обязательно встаю на тренажер, почти каждый вечер так себя тренирую, потому что мне это надо. Взять и после 12-часового рабочего дня или командировки сесть на велотренажер — многим кажется это невозможным. Я же доволен тем, что смог себя преодолеть, справился. После занятий спортом могу пойти в баню, а потом окунуться в ледяную купель. В результате давление 120/ 80, пульс — 60, и я снова в строю.

— Какой итог на излете первых десяти лет в политике вы считаете для себя главным?

— Главное достижение этого десятилетия — вывод Вологодской области из тяжелейшего экономического кризиса. Мы добились профицитного бюджета, создали «подушку безопасности», которая позволяет нам реализовывать крупные инфраструктурные проекты и с уверенностью смотреть в будущее. В 2022 году я намерен вывести Вологодскую область в число регионов-доноров федерального бюджета, как это и было вплоть до 2008 года.

— Заглядывая в свое будущее, каким его представляете —  навсегда с политикой? 

— Повторюсь: я солдат, который идет работать туда, где его опыт и компетенции могут быть полезны стране. Конечно, на абы какое предложение я не соглашусь, но готов и дальше отдавать всего себя, свою судьбу работе, службе Родине.

Я прекрасно понимаю, что рано или поздно перестану быть губернатором. И это будет для меня новый этап. Чем ближе конец срока моих губернаторских полномочий, тем более четко встает задача подготовить себя к жизни в других условиях, новой реальности. Какой она будет, не знаю, но я точно не смогу жить в вакууме. Мой рабочий день должен быть насыщенным, а значит, за оставшееся время я должен найти себе занятие по душе, которое позволит сохранить темп жизни и присущую мне жизнерадостность. Для этого я должен остаться в большой политике, вне всякого сомнения, и еще приобрести хобби, которое заполнит высвободившееся время. Я примерно понимаю, что буду делать, уже подбираю себе занятие. Когда перестану быть губернатором, и в моем расписании появится чуть больше свободного времени, наконец, научусь готовить, давно хочу разработать собственную технологию изготовления сыра. Мечтаю об этом с тех пор, как побывал на сыроварне в Липином Бору. Там производят твердые и полутвердые сыры, в том числе из козьего молока, по технологии, которая меня просто поразила. Когда выйду на пенсию, наверное, займусь сыроделием, считаю, что учиться новому нужно ежедневно.