©

В деятельности арбитражных управляющих грядут перемены. Министерство экономического развития РФ реализует масштабную реформу института банкротства, которая в профессиональном сообществе вызывает неоднозначную реакцию. Об альтернативных законопроектах, проблемах в работе арбитражных управляющих и меняющихся реалиях, в которых им приходится исполнять свои обязанности, «Бизнес-журнал» говорил с президентом Уральской саморегулируемой организации арбитражных управляющих Михаилом Сачёвым.

Уральская саморегулируемая организация (СРО) арбитражных управляющих существует уже почти 20 лет. Она начала работу в 2002 году, практически одновременно с третьим по счету в современной России, ныне действующим законом о банкротстве. Тогда был введен институт саморегулирования с обязательным членством арбитражных управляющих в СРО. Михаил Сачёв не скрывает собственной гордости: Уральская СРО арбитражных управляющих смогла выжить и не распалась, несмотря на все сложности и перемены.

 — С чего начиналась история Уральского СРО арбитражных управляющих?

 — На Урале к тому времени «цеховое братство» как таковое уже существовало — в виде регионального клуба, профобъединения, поэтому самоорганизоваться удалось в очень короткий срок. Уральская СРО арбитражных управляющих (УрСО АУ) была включена в госреестр одной из первых в стране. Организацию можно назвать живым участником становления института банкротства и профессии арбитражного управляющего в России. Многие объединения, которые создавались в одно время с нами, уже прекратили существование.

Мне всегда приятно подчеркивать, что мы — региональная СРО, не московская, хотя большинство закрывшихся объединений располагались именно в регионах.

Изначально у организаторов саморегулирования в России была хорошая идея: равномерно распределить СРО по всем федеральным округам. Сейчас же ситуация такова, что 90% организаций находятся в столице, поскольку

основные финансовые потоки сосредоточены в Москве. Этот принцип, на мой взгляд, необходимо менять, так как зачастую на местах арбитражные управляющие лучше знакомы с региональной спецификой, а это очень важно.

 — С чем еще связано исчезновение саморегулируемых организаций?

 — Тут целый комплекс причин. Решающей, наверное, можно назвать то, что СРО не смогли обеспечить компенсационный фонд в требуемом законом размере. С января 2019 года его размер был увеличен с 20 до 50 миллионов рублей, многие с такими объемами не справились. Более того, законодатель разрешил взыскивать до половины средств фонда в рамках одного дела по взысканию убытков с арбитражного управляющего, а это 25 миллионов рублей. Можно сказать, что взыскание убытков с управляющих стало отдельным видом бизнеса.

— Из-за больших рисков, связанных с взысканиями убытков с арбитражных управляющих, страховые компании отказываются страховать их ответственность. Насколько актуальна эта проблема?

— Как я уже сказал, в последние годы взыскание убытков превратилось в самостоятельный юридический бизнес. В работе арбитражных управляющих нацелено ищут недочеты, ошибки, нестыковки, потом подают заявление в суд и получают деньги. Появились целые команды, их можно назвать антиарбитражными управляющими по аналогии с антирейдерами и антиколлекторами. Причем в таких разбирательствах суды часто встают на сторону истцов. Дисквалифицировать арбитражного управляющего сегодня могут за запятую, поставленную не в том месте. Согласно статистике, только в этом году дисквалифицированы уже более 300 управляющих, то есть практически по одному в день. В итоге страховые компании стали закладывать в резерв для выплат все потенциальные риски, и сумма страхового взноса выросла.

Рынок страхования ответственности арбитражных управляющих сегодня считается невыгодным, все серьезные игроки из него вышли, осталось менее десятка компаний, но и они не обязаны страховать управляющих. Все чаще и чаще арбитражникам или отказывают в страховке, или выдвигают заведомо завышенные тарифы. Размер годовой страховки практикующего специалиста составляет от 70 000 до 130 000 рублей. Еще год назад можно было уложиться в 20 000–30 000 рублей. При этом размеры вознаграждения управляющего не повышаются уже больше 10 лет! Наша деятельность становится высокорисковым делом.

Отмечу, что сейчас на рассмотрении в Госдуме новый законопроект, касающийся реформы всего института банкротства и арбитражного управления, одини из его пунктов — обязательное страхование ответственности за причинение убытков на сумму не менее 20 миллионов рублей в год — это в два раза больше, чем сейчас.

— Правительство начало работу по совершенствованию законодательства в области банкротства еще в 2014 году. Что изменилось за эти годы?

— Дорожная карта правительства по совершенствованию процедур банкротства действительно была принята еще в 2014. Ее первым пунктом было регулирование вопросов применения процедур наблюдения и финансового оздоровления.

К концу 2019 года на рассмотрение в Госдуму был внесен целый ряд законопроектов, но предложения были разрозненными, в итоге Министерство экономического развития РФ отозвало все законопроекты, заявив о намерении внедрить собственный комплекс изменений, в мае 2021 ведомство представило свой масштабный законопроект, который полностью меняет концепцию саморегулирования, порядок назначений, ликвидирует барьер взысканий из комфондов, также вводится институт коллективных арбитражных управляющих. Сейчас арбитражными управляющими в России могут быть только физические лица. Исключение составляет лишь группа компаний «Агентство по страхованию вкладов», которая сейчас является единственным корпоративным арбитражным управляющим.

Минэкономразвития предлагает создать небольшие СРО и, по сути, продвигает введение коммерческих управляющих компаний, объединяющихся для ведения бизнеса: якобы, это упростит взаимодействие с клиентами. На мой взгляд, этот шаг приведет к укрупнению рынка и заставит экспертов, работающих индивидуально, прекратить деятельность либо принять невыгодные для себя условия работы на компании, которые заберут себе все крупные денежные процедуры. Я бы сказал, весь этот закон — бочка дегтя, и меда здесь всего ложка. На мой взгляд, в законе огромное количество недоработок. Такой же позиции придерживается Главное управление делами президента, которое дало отрицательное заключение на законопроект Минэка и отправило его на доработку.

— Как вы оцениваете вероятность поддержки альтернативных поправок новым созывом Думы?

— В каком правовом пространстве окажется институт банкротства уже через полгода, я не знаю. Первый вариант развития событий: будет принят анонсированный Минэкономразвития комплекс изменений с небольшими «косметическими» правками. В этом случае арбитражным управляющим придется перестраиваться под кардинально новые условия работы в довольно короткие сроки. В планах Минэка было дать нам два года на адаптацию к новым реалиям. На мой взгляд, это очень маленький срок, грядущих проблем в отрасли переходный период не решит. В случае укрупнения рынка адаптация будет болезненной.

Второй вероятный сценарий: оставят предыдущий закон. Есть и третий —альтернативный вариант реформы института банкротства, внесенный в Госдуму депутатом Ириной Чирковой, разработанный совместно с профессиональным сообществом в лице Национального Союза профессионалов антикризисного управления. Это объединение обладает статусом национального СРО арбитражных управляющих.

Согласно регламенту Госдумы, альтернативные законопроекты рассматриваются в первом чтении совместно, в отношении каждого из них проводится рейтинговое голосование. Предсказать его итог я не берусь.

— Увеличилось ли число физлиц-банкротов за последний год?

— В сегменте потребительских банкротств бурный рост. В 2020 году более 119 тысяч граждан и индивидуальных предпринимателей признаны банкротами, это на 72,6% больше, чем в 2019 году. Цифры по итогам первого полугодия 2021 года: 88 046 человек банкротов, это в 2,1 раза больше, чем в январе – июне 2020 года. В целом, за период работы обновленной процедуры потребительского банкротства, с октября 2015 по июнь 2021 года, несостоятельными в стране стали 370 326 граждан.

— Стал ли коронавирус очевидной причиной прекращения деятельности предпринимателей в Уральском регионе? Что показывает статистика банкротств юрлиц?

— Согласно статистике, число корпоративных банкротств наоборот снизилось примерно на 20% к доковидному периоду. Такова тенденция во всем мире. В какой-то мере на эти показатели повлиял мораторий на банкротства, действовавший в России с апреля 2020 года по январь 2021 года. Взрывного роста банкротств среди юрлиц я не жду и в ближайшее время.

Однако не исключено, что произойдет отложенный эффект, и рост начнется спустя какое-то время, в особенности в секторе услуг. Пока же рост относительный: в первом полугодии 2021 года банкротами признаны 4 918 предприятий — это на 9,2% больше, чем в тот же период 2020 года.

Думаю, что реальное количество представителей бизнеса, потерпевших финансовую несостоятельность, значительно больше. Часто предприятия и организации прекращают деятельность фактически, но юрлицо не закрывают.

Зачастую собственники воспринимают проблемы в бизнесе как личный провал и не запускают процедуру банкротства до последнего, втягивая в долги родственников и партнеров. Зачастую им не хватает понимания, что своевременное вмешательство арбитражного управляющего может оздоровить бизнес. Пройдя процедуру банкротства, человек может обрести вторую жизнь. Ментальность западных предпринимателей другая — там банкротится именно бизнес. Дональд Трамп, к примеру, проходил процедуру банкротства трижды. Но это не помешало ему восстановиться. В России же арбитражных управляющих часто подключают после того, как пройдена точка невозврата. Поэтому у нас низкий процент реабилитационных процедур — такого запроса просто нет.

— Как можно изменить эту ситуацию?

— На мой взгляд, для профилактики банкротств необходимо усилить работу надзорных органов. Порог запуска процедуры банкротства у юрлиц небольшой — это три месяца накопленного долга в размере более 300 тысяч рублей. Зачастую налоговые органы допускают накопление долгов у компаний объемом в миллиарды рублей. Если процедуру инициировать вовремя, это позволяет не доводить ситуацию до банкротства.