Кто поможет электронной промышленности не захлебнуться, а вырасти

© freepik

Тут болит, там болит – все болит. Как справляется с трудностями текущего момента «электронная Россия» — вопрос насущный и даже острый. По сегодняшней жизни трудно себе представить хотя бы одну отрасль экономики и жизни, где можно обойтись без электронных компонентов или средств производства и управления. Электронная промышленность — тот самый базис для технологического суверенитета, который заявлен как цель номер один. Не будет натяжкой сказать, что состояние и перспективы развития отечественной электроники — вопрос национальной безопасности, будь то БПЛА или кибербезопасность критически важной инфраструктуры. Риски очевидны, а ставки как никогда высоки.

Отрасль испытывает крайние затруднения. Но при этом она же растет на дрожжах ажиотажного спроса. Российский потребитель, и, в первую очередь, такая махина, как госструктуры, вынужден массово «отвязываться» от иностранного ПО — это раз. Производители ищут отечественные средства производства, а в них сейчас электроника используется повсеместно — это два. При дико растущих объемах промышленности это явный барьер. Что там говорить, когда сами производители электроники остро нуждаются в станках и оборудовании, и на фоне отсутствия наших физически оказываются не способны справиться с заказами. Ну и, конечно, как сказал академик Владимир Иванович Вернадский, война — двигатель прогресса, именно там востребованы новшества, двигающие научные знания и научные изыскания. Специальная военная операция и ставшая ее неизбежным следствием гонка вооружений является одним из ключевых драйверов для роста российской электронной промышленности. Стимулов (в текущих условиях их точнее называть угрозами) для перезапуска куда больше перечисленных. На этом фоне отрасль уже почти добралась до невиданных ранее оборотов. По итогам года совокупный оборот производителей электроники вплотную приблизится к триллиону рублей, но от этого проблем у них меньше не становится. Куда ни копни — везде затык, за что ни возьмись — сплошной дефицит. Как ни старайся бежать быстрее, сохраняется ощущение, что расти соразмерно запросам все равно не получается.

Суровая реальность прошлого

Чтобы решить хотя бы часть сверхсрочных проблем, отрасль отчаянно пытается консолидироваться — поодиночке справиться с навалившимся грузом проблем не удается. Специфика российской электронной промышленности такова, что крупных игроков с большими возможностями раз-два и обчелся, а мелкие разрознены и, как правило, узко специализированы. У них нет широкой продуктовой линейки и возможностей, для того чтобы быстро ее нарастить. До санкций многие из них были «дон кихотами», но боролись не с ветряными мельницами, а со стихийным и повальным спросом российского потребителя на иностранные продукты и технологии. Некоторые существовали за счет спецслужб и оборонки. Многие как раз и выжили благодаря им и протянули от незапамятных советских времен до наших дней благодаря «секретке».

В остальном в последние десять лет в электронную промышленность с нуля шагали чаще всего увлеченные технологиями энтузиасты, апологеты будущего, прозорливые и дальновидные. Вот только мало кто из них успел накачать мускулы, некоторые и вовсе не смогли выжить в суровой реальности, в которой электроника хоть и становилась постепенно неотъемлемой частью жизни каждого, но все еще оставалась на задворках того же государственного интереса.

На коленке не получится

Так случилось во многих секторах российской экономики, но именно в электронной промышленности провал, отставание и технологический разрыв стали бедой вселенского масштаба, потому что критически важно заиметь именно свое, а нету, и по-быстрому, на коленке сделать невозможно. Да, сегодня государство публично заявляет: электронная промышленность — фундамент и приоритет. Вот только для того чтобы возвести на нем прочный, основательный каркас для экономики, недостаточно воли и публичных признаний. И даже денежный дождь, как показывает практика последних трех лет, а именно в 2020 году в РФ появилась Стратегия развития электронной промышленности, и начали выделяться первые субсидии, не гарантирует скорых и ощутимых результатов. Время — вот тот ресурс, которым не догадались запастись чиновники. Сегодня оно играет против них и всех нас. Кому в первую очередь запретили использовать зарубежные смартфоны? Чья конфиденциальность оказалась под прицелом как самая заветная мишень? Кто ответит, если будет взлом критически важной инфраструктуры? В конце концов, как делать пушки, танки и военные беспилотники, если нет уверенности, что управление производственными процессами целиком под контролем и надежной защитой?

Безопасность по чужим стандартам

Тут болит, там болит — все болит. Когда все сразу, трудно понять, что лечить вперед, за что браться? В правительстве сначала взялись за «причинное» место, то есть направили усилия туда, откуда все и началось, — в зону боевых действий. Первыми под ружье поставили тех, кто будет полезен для военных целей, и вместе заметно продвинулись по ряду направлений. Еще один очевидный плюс, что благодаря оборонзаказу российские разработчики и производители смогли совершить мощный рывок вперед. Этот опыт, говорят они, поможет побороться за значительную долю международного рынка, но пока и на своем забот хватает. Развиваться равномерно сразу на всех ключевых фронтах не получается, а важный сейчас каждый. Вот, например, про БПЛА все слышали, знаем, что есть успехи, новые аппараты уже на вооружении. Другое дело — на гражданке, а для нее наработанные компетенции не менее актуальны. Спектр применения беспилотных технологий растет повсеместно. По данным консалтинговой компании S&P Global, к 2025 году в мире будет девять миллионов единиц беспилотной техники, а в 2035 — уже 21 млн. В основе всех этих технологий, управляемых или беспилотных, — навигация и связь. Ни для кого не новость, тем более для участников рынка, что сегодня в РФ доминируют системы западного производства. Эксперты фиксируют и другой перекос. Захар Кондрашов, генеральный директор АО «НИИМА «Прогресс», замечает, что в последние годы активно развивалась исключительно спутниковая навигация. Другие ее виды в РФ замерли на уровне конца 1980-ых гг. Отсюда и диспропорция в их производстве внутри страны. Следуя общемировому тренду, формируя собственную информационно-коммуникационную базу (ИКБ) по европейским и американским лекалам, мы собственноручно поставили под угрозу свою же безопасность. Мягко говоря, опрометчиво с любой точки зрения. Большая страна — мегарасстояния, одна из самых сложных и разветвленных транспортных систем в мире.

Навигация не по плану

При этом существующий радионавигационный план РФ кардинально отличается от аналогичных документов технологически продвинутых стран своей бессистемностью и поверхностным взглядом на будущее. Эксперты заявляют, что документ не задает вектор развития и применения навигационных систем в стране. В нем нет необходимого комплексного подхода и глубокого анализа систем координатно-временного навигационного обеспечения, а они необходимы совершенно разным потребителям, и гражданским тоже. В плане не предусмотрен единый центр управления и координации. В итоге разработчики и производители дезориентированы и не понимают, на разработку каких электронных компонентов необходимо обратить внимание в первую очередь.

«К развитию систем навигации необходимо подходить комплексно, — говорит Захар Кондрашов, генеральный директор АО «НИИМА «Прогресс», — сегодня надо создавать решения, которые позволят осуществлять координатно-временное навигационное обеспечение даже в сложной, помеховой обстановке. Они же должны стать основой для управления автономными беспилотными средствами. Но при отсутствии отечественной элементной базы безопасность и надежность разрабатываемых и производимых технологий так и будут стремиться к нулю, и это одна из наиболее важных проблем применения беспилотников».

Координация усилий

По факту БПЛА уже стали объектами критически важной инфраструктуры. Их интеграция во все жизненно важные системы неуклонно растет. Скажем, с их помощью уже сейчас осуществляются перевозки, в том числе пассажирские, охрана объектов разной степени секретности и значимости. Мы все знаем, чем оборачивается даже кратковременное вмешательство в работу беспилотных технологий. Чтобы минимизировать риски такого масштаба, необходимо госрегулирование, а отечественные БПЛА нуждаются в отечественной информационно-коммуникационной базе (ИКБ). Над ее созданием сейчас как раз работают в Научно-исследовательском институте микроэлектронной аппаратуры «Прогресс» — создают универсальную платформу, которая сможет принимать и обрабатывать сигналы любых навигационных систем. Но поодиночке задачи подобного стратегического порядка не решаются, поэтому участники рынка заговорили о создании государственного центра компетенций, который возьмет на себя координацию усилий, что позволит всем оптимизировать затраты и сократить сроки. Еще одна важная, но отсутствующая пока составляющая — кадры, они потребуются и для разработки, и для последующей эксплуатации. Но прежде будут нужны испытательные полигоны для отработки технологий. Еще раньше — средства самого производства, чтобы все это выдать на-гора.

Восстанавливая утраченное

С электронным машиностроением тоже придется что-то решать. Возможно, начать стоит с восстановления той системы, которая была в стране еще в советские годы. Алексей Алексеев, президент Ассоциации предприятий «Электронное машиностроение», напоминает, что в СССР электронным машиностроением занималось отдельное подразделение профильного министерства. Были и отраслевые институты, и система подготовки кадров. Сегодня все утрачено, и только санкции, которые грянули после крымских событий, вынудили государство обратить внимание на средства производства электроники, которые до этого покупались за рубежом. В той же Беларуси отрасль удалось сохранить, благодаря чему в ней сейчас есть сильные игроки и заметные успехи. Пока в России ищут средства на восстановление электронного машиностроения, белорусы активно осваивают российский и другие рынки.

В РФ отсчет нового времени начался с 2016 года, когда было принято постановления правительства РФ №109. Правда, условия, на которых предлагалась субсидиарная поддержка, были довольно жесткими. Сегодня они выглядят куда более приемлемо: софинансирование в пропорции 90/10 (государство/бизнес), уменьшены цели по объемам выручки. Есть шанс на развитие, в отрасль тонкой струйкой потекли инвестиции, жизнь затеплилась.

Быстро и вместе

Жесткая санкционная политика послужила дополнительными толчком, и в программу «Электронное машиностроение» начали вносить важные изменения, например, обязательное, хотя и постепенное импортозамещение до 70 видов технологического оборудования для производства электронной компонентной базы (ЭКБ). Программа учитывает большинство ключевых технологических маршрутов ее производства. В ней сформированы и оптимизированы задачи по НИОКР, выделены приоритетные среди них, всего порядка 100 видов работ на ближайшие несколько лет.

Эксперты из Академии наук проанализировали заделы, которые есть у российских производителей, наличие у них готовых команд разработчиков. Очевидно, что первое, с чем они столкнутся, — затрудненный доступ к конструкционным и технологическим материалам, комплектующим нужного качества. Пробелов много: запорно-вакуумная аппаратура, вакуметры и не только они, отсутствует практически весь спектр вакуумных комплектующих. То же касается материалов: сплавы алюминия, керамика, малотоннажная химия. Надежды на дружественный Китай оправдываются не полностью: не все компоненты там нужного качества, некоторых вовсе нет, поэтому вопрос разработки собственных стоит очень остро. Алексей Алексеев уверен, что сюда и нужно направлять всю мощь господдержки. Если всем этим активно не заняться прямо сейчас, существенного роста производства не добиться. В сегодняшних условиях необходимо очень быстро наращивать нужную инфраструктуру. Правда, удается не всем, а только крупняку, но таких — единицы. Да, сегодня многие производители бурно растут, но многие с нуля и не способны выдержать нужный темп.

Кому нужен свой свечной заводик?

Чтобы все задвигалось быстрее, заработало лучше, нужна экосистема. Пока же компании оказались перед сложным выбором: формировать у себя на производстве недостающие им технологические участки, но это малоэффективно с точки зрения экономики, либо искать профильные предприятия, которые станут своего рода фабриками соответствующих решений, а доступ к ним получит вся отрасль, и тогда каждому не придется строить свой свечной заводик. «Внутриотраслевая кооперация крайне важна, — замечает Алексей Алексеев, — многие занимаются похожими вещами. Объединение усилий позволит не отвлекаться на рутину, концентрироваться на прорывных решениях, быстро их тестировать и пилотировать в реальных условиях производства». Задачу тестирования будут решать с помощью распределенной сети полигонов, их планируют создавать в том числе на технологических линиях предприятий. Возможно, так удастся перешагнуть недоверие к новому и не обкатанному на этапе внедрения. Пилотирование позволит заказчикам получить реальный опыт, отработать техпроцессы и в итоге внедрить оборудование с наименьшими рисками.

Как говорит Евгений Бахин, директор по стратегическому развитию АО «АСКОН», пытаясь угодить заказчикам, производители электроники поголовно наращивают функциональность, но делать это нужно гораздо быстрее, поскольку многих уже отключили от иностранного софта, а остальные вот-вот окажутся один на один с этой проблемой. Конечно, есть и такие, кто живет в прежней парадигме — держится за иностранный софт до последнего, пока не отключат. Многие работают на ПО, которое давно устарело. Заказчикам придется вместе с разработчиками пройти длинный путь притирки друг к другу, чтобы добиться обоюдного доверия и взаимопонимания. Они, как известно, приходят не сразу.

Перспективы светлого завтра

Путь начат, что важно, как и то, что уже есть осознание: в ближайшее время альтернативных дорог не будет, и правильно уже сейчас настраиваться на долгую, системную работу. Так или иначе период, когда «надо вчера», пройдет, но, чтобы завтра было лучше, надо прямо на входе в это будущее задумываться о формировании долгосрочной программы развития электронной промышленности в РФ. Производители ждут от чиновников подтверждения намерений не только в моменте, здесь и сейчас, но и на послезавтра, и это вполне логично. Впервые за многие десятилетия государство делает существенные вложения в отрасль, выступая крупнейшим отраслевым инвестором, осталось убедиться, что намерения будут подкреплены устойчивым, долговременным спросом, и после стартовых вливаний отрасль не бросят, и она продолжит развиваться. Если планы правительства не изменятся и расходы на электронное машиностроение не урежут, есть все шансы надеяться, что так и будет. Вот, например, глава Минпрома Денис Мантуров в октябре 2023 года на выставке «Микроэлектроника» заявил: «На развитие сферы электронного машиностроения в бюджете выделены большие ресурсы — свыше 240 млрд рублей до 2030 года. Мы уже начали 15 проектов по оборудованию, и ещё 20 пойдут в работу до конца 2023 года. Среди них — разработки серийного оборудования безмасковой лазерной и электронно-лучевой литографии, а также сложной технологии ионной имплантации. Отмечу, что уже в следующем году мы рассчитываем получить наш литограф для топологии 350 нанометров. А к 2026 году — опытный образец литографа на 130 нанометров».

Динамичная поддержка в быстро меняющемся мире

Осталось понять, туда ли направлены чиновничьи взоры, кого, как и на сколько бюджетных рублей поддержать. Отрасли доступны льготный лизинг оборудования, его производителям дают дешевые кредиты. Возможно, дополнительным стимулом станет субсидирование на закупку. Что если вернее поддерживать не производство, а спрос? В «Группе Т1» уверены, что для поддержки надо выбирать точки, где мы сильны, то есть результат гарантирован. Есть и другие мнения: разработчики софта говорят, что задышат свободнее, если им предложат покрыть часть затрат на закупку ПО, на котором они сами работают. Понятно, что государству это станет интересно только в одном случае: если проекты будут масштабные, а софт применим хотя бы в нескольких направлениях.

Сегодня в электронной промышленности все нужно срочно, здесь и сейчас, оборотки на все не хватает, существенную долю «съедают» затраты на оборудование, вот здесь поддержка точно будет полезной, как и доступ к работе по ряду военных направлений. В гособоронзаказе место найдется многим, но попасть в обойму не так-то просто, среди прочих на этом пути разработчиков ждут регуляторные барьеры.

Инструменты поддержки могут быть разными, куда важнее, чтобы они соответствовали текущим задачам. Экономика производства постоянно меняется. Универсальных, хороших для всех мер нет и не может быть. Чтобы соответствовать задачам, система должна стать гибкой и чутко реагировать на запросы отрасли.